Архив Ноябрь 2004 - «Обойдемся без революций»

Нынешняя модель оптового рынка находится в глубоком кризисе. Его идеологи либо ошиблись в расчетах, либо сознательно создавали то, что в результате получилось. И то, и другое – непростительно. Вправе ли мы рисковать, устраивая очередную революцию в энергетике?

Татьяна ПЕТРИКОВА,
начальник отдела оптового рынка электроэнергии
ООО «ТРАНСНЕФТЬсервис С» (г. Москва)

Сектор свободной торговли (ССТ) был заведомо сформирован на условиях дефицита предложения. Дефицит в рамках оптового рынка электроэнергии (ОРЭ): предложение – 15%, спрос – 30, усугубляется присоединением покупателей с «розницы» (из региональных энергосистем) еще на 30% их потребления. Поэтому сегодня мы имеем «рынок наоборот». Если ты подписал договор о присоединении к торговой системе, выполнил регламентные процедуры и подтвердил оснащенность приборами учета, то имеешь право подать заявку на аукцион ценовых заявок, и, если повезет, то купишь до 30% своего электропотребления дешевле на 4–6%, чем в регулируемом секторе. Ну а если не повезет – купишь меньше, чем хотел, а все остальное – в регулируемом секторе, но там чуть дороже.

Прямые, двусторонние договоры тоже не оправдали возлагавшихся на них надежд. Причина в том, что поставщик обязан компенсировать АТС, оператору ССТ, стоимость потерь электроэнергии, существенных системных ограничений и резерва мощности, или, проще говоря, разницу узловых цен между группой точек поставки (ГТП) своей генерации и ГТП потребления (у покупателя). Вместо того, чтобы продать электроэнергию в точке генерации по сложившейся узловой цене на аукционе ценовых заявок (предположим, 46 коп./кВт.ч), производитель должен по прямому договору поставить ее покупателю в его ГТП по договорной цене (пусть за те же 46 коп.). Если узловая цена в ГТП покупателя составляет 50 коп., то генератор обязан доплатить разницу узловых цен в 4 коп./кВт.ч. А если поставщик не смог выполнить свои обязательства перед покупателем (по техническим причинам, или, например, от его генерации отказались при конкурентном отборе), то он должен за свои средства купить обещанный по договору объем для покупателя на ОРЭ.

В итоге, оценив экономику работы по договору, поставщики отказываются от их заключения. Но этим парадоксы «рынка» не ограничиваются. Так, выше всего цены в ССТ почему-то в ночные часы, когда по определению производится самая дешевая электроэнергия, а рост неизвестно как рассчитанных потерь в сетях приводит к снижению отпускной цены электроэнергии для потребителя, что тоже необъяснимо.

Действующая модель ОРЭ исчерпала свои скудные ресурсы. Объем электроэнергии, поставляемой по двусторонним договорам, не превышает 6–7% от общего объема торговли в ССТ, а доля последнего в объеме генерации Европейской зоны и Урала также составляет микроскопические 7–9%. Цена в ССТ вплотную приблизилась к цене регулируемого сектора и в дальнейшем может только повыситься при адекватном снижении объемов продаж. Ведь в ССТ вовлекаются покупатели с розничного рынка (у них ниже объем покупок, но выше «потолок» ценовых заявок – тариф розничного рынка), что позволяет производителям повышать цену предложения. Рост цены ведет к вытеснению из ССТ и возврату в регулируемый сектор оптовых покупателей, для которых тариф регулируемого сектора утвержден на уровне или ниже ныне сложившихся в ССТ цен.

«Запуск» ССТ не привел к снижению тарифов для конечных потребителей. Эта торговля оказалась выгодной лишь ее организаторам и крохотной группе поставщиков-электростанций с низкой себестоимостью производства из числа АЭС и ГЭС. Вывод: действующая модель ОРЭ была выстроена на неверных предпосылках и реализовывалась негодными средствами, а потому потерпела полное фиаско. Теперь РАО ЕЭС предлагает полностью, зеркально, изменить принципы ОРЭ.

Предлагается ограничить объем продаж в регулируемом секторе (предположительно 85% от потребности), а субъектов ОРЭ «повязать» между собой двусторонними долгосрочными договорами, сформированными единым пакетом, в котором присутствует как дешевая, так и дорогая генерация. Однако дешевая генерация достанется, в основном, крупным промышленным потребителям и населению. А дорогая – тем потребителям (мелкие и средние промпредприятия, электрифицированный транспорт, частный бизнес), которые определяют стоимость товаров народного потребления и услуг населению, более того – обеспечивают состояние экономики страны в целом.

Нынешний ССТ в размере 15% не покрытых двусторонними договорами объемов потребления превратится в рынок, где можно купить сколько надо по рыночной цене. Рыночная цена, безусловно, будет выше, чем в регулируемом «магазине». Придется отказаться от не оправдавшего себя лозунга «конкуренция между поставщиками ведет к снижению цены». Ведь это утверждение верно при одном обязательном условии – избытке дешевых предложений, чего в нашей электроэнергетике нет и не предвидится.

Да, предлагаемая РАО ЕЭС модификация конкурентного рынка способна устранить отдельные вопиющие недостатки существующей системы, но неизбежно породит новые. Главный из них – директивное комбинирование пар «продавец-покупатель» и навязывание им пакета долгосрочных договоров на кабальных условиях, что никак не соответствует понятиям цивилизованного рынка. Реформирование регулируемого сектора таким способом было бы непростительной ошибкой. Нетрудно догадаться, кому и на каких условиях достанутся выгодные контракты – тем, кто сумеет оказаться в нужное время в нужном месте и тем, кто способен «отблагодарить» за благоприятное решение.

Что делать? Однозначно – реформировать и модифицировать существующую модель. Но не пытаться решить экономические задачи политическими методами.

Нынешняя модель вполне жизнеспособна и даже перспективна при фиксировании максимального объема именно регулируемого сектора рынка, а не свободного, как сегодня. Допустим, что оптовые потребители получат право покупать (а генераторы – продавать) в регулируемом секторе не более 85% (хотя начать надо бы с 90–95%) потребления (или генерации) по фиксированной, утвержденной ФСТ цене. Это заставит потребителей докупать недостающие объемы в ССТ, где вследствие увеличения спроса неизбежен значительный рост цены – возможно, в 1,5–2 раза. Высокий уровень цен будет благоприятствовать привлечению в ССТ региональных энергокомпаний (АО-энерго): цена их поставок станет сопоставимой с ценами замыкающей генерации, предлагаемой в конкурентном секторе. «Распаковка» АО-энерго с выделением генерации в отдельный бизнес, кстати, активизирует этот процесс, и объем предложения в ССТ вырастет. Но высокая цена неизбежно вызовет снижение спроса в ССТ, создаст действенный стимул для экономии электропотребления. Это, в свою очередь, приведет к возникновению реальной конкуренции между поставщиками, способной «сбить» цены.

По прошествии нескольких месяцев рынок самосбалансируется, и цены в ССТ приблизятся к регулируемым, но будут выше на 20–30%. При достижении устойчивого состояния рынка настанет время для расширения сектора свободной торговли за счет сокращения объемов продаж в регулируемом секторе и т.д.

Что касается регулируемого сектора – существует оправдавшая себя и проверенная временем система договорных отношений, построенная на схеме платежей, сформированной коммерческим оператором рынка. Упрощенно это выглядит так: каждый поставщик имеет нескольких покупателей-плательщиков, а каждый покупатель имеет нескольких поставщиков. Поставщики и покупатели могут меняться, их «связывает» друг с другом коммерческий оператор. Основное условие – сумма обязательств всех покупателей в денежном выражении равна суммарной стоимости генерации всех производителей. Коммерческий оператор распределяет между субъектами рынка финансовые потоки. Схема действует обезличенно и не оставляет возможности кому-либо оказаться в более выгодном или невыгодном положении.

Реформирование ОРЭ требует принятия ряда серьезных и непопулярных решений. В первую очередь это касается ликвидации перекрестного субсидирования, для которого в рыночных условиях нет ни места, ни источника, ни оправдания. Надо готовить общественность к тому, что электроэнергия станет дороже, в том числе и на розничном рынке для всех категорий потребителей. Одновременно необходимы экстренные меры по спасению генерирующего потенциала ЕЭС, который стремительно стареет и не справится с прогнозируемым ростом электропотребления в стране, а это тоже требует затрат.

Что такое оптовый рынок электроэнергии

Его правила действуют в Европейской зоне и на Урале, в Сибири же и на Дальнем Востоке сохранился традиционный ФОРЭМ (Федеральный оптовый рынок электроэнергии и мощности).

ОРЭ разделен на три сектора:
– регулируемый сектор (РС) – торгует по утвержденным ФЭК (ФСТ) тарифам, причем оплачивается заявленный, а не фактически купленный объем электроэнергии;
– сектор отклонений – штрафует за отклонение потребления от заявки по утвержденным ФЭК (ФСТ) тарифам с применением утвержденных им же коэффициентов;
– сектор свободной торговли (ССТ) – торгует по договорным ценам в рамках договоров «поставщик-покупатель», а также по ценам, сложившимся на аукционе ценовых заявок. Оператор ССТ – Администратор торговой системы (АТС).

Ограничения: предложение в ССТ не должно превышать 15% от плановой (заявленной производителем и принятой Системным оператором - ЦДУ) генерации поставщика, а заявка на покупку не должна превышать 30% от потребления покупателя. Поставщиком в ССТ может быть только субъект ОРЭ. Покупателем в ССТ может быть как субъект ОРЭ, так и субъект розничного рынка на величину до 30% от объема своего потребления на региональном уровне.

Если в ССТ заявка на покупку по какой-то причине не удовлетворена, полный объем спроса покупателя (его заявка на потребление) гарантированно обеспечивается по цене регулируемого сектора. Так же и с поставщиком: если он продал в ССТ менее 15% запланированной генерации, все остальное у него гарантированно купят в регулируемом секторе. Процедура торгов представляет собой исполнение финансового контракта с датой поставки «назавтра», что никак не влияет на процесс, объем и учет физической поставки электроэнергии по сетям сутки спустя.

Архив журналов

Журнал «Мировая энергетика»

Ноябрь 2004 г.

Обойдемся без революций

Журнал «Мировая энергетика»