Главный принцип - здравый смысл

Южная Корея - одна из наиболее динамично развивающихся стран мира. Она прочно входит в число лидеров мировой экономики. Как отмечается в специальном обзоре ОЭСР, в течение последних пяти лет темпы роста в среднем составили 6% в год. При численности населения в 48 млн человек ее ВВП в 2003 г. был равен 521 млрд долларов, а экспорт - 240 млрд долларов. Это почти столько же, сколько в России (наш ВВП в прошлом году был в пределах 434 млрд долларов, а в 2004 г. может превысить 538 млрд).

Николай ХУДЯКОВ,
эксперт «Мировой энергетики»

Основу экспорта составляют машиностроение и электроника. Энергетические потребности постоянно растут. Однако похвастаться природными энергетическими ресурсами Корея не может. В стране есть только небольшие залежи низкокачественного угля. Как и Япония, Южная Корея практически полностью зависит от импорта энергоресурсов. Поэтому одна из основ государственной энергетической политики - обеспечение бесперебойных поставок энергоресурсов. Достичь этого можно только путем координации усилий бизнеса и государства. Правительство страны всегда активно участвовало в процессе поставок энергоносителей, ценообразования, регулирования спроса и предложения. Иными словами, роль государственного регулирования в проведении энергетической политики Южной Кореи всегда была значимой. Введение рыночных механизмов фактически началось в конце 90-х годов.

Как подчеркивает Министерство торговли, промышленности и энергетики Республики Корея, в период высоких темпов роста 70-х г. основное внимание правительство уделяло стабильным поставкам нефти, поскольку она была дешевой и доступной. После нефтяных кризисов встал вопрос о диверсификации источников энергии, поэтому в 90-е годы Южная Корея решилась на ослабление государственного контроля и пошла на внедрение рыночных принципов в процессе ценообразования энергоносителей. Следующим шагом стала приватизация в энергетике. Однако можно не сомневаться, что ослабление государственного регулирования будет продолжаться до тех пор, пока это будет выгодно стране и экономике. Если обстоятельства потребуют, ситуация изменится. Правительственные издания, правда, подчеркивают, что роль государства постараются свести к минимуму. Но темпы реформ в энергетической сфере, осторожность властей всех уровней свидетельствуют о том, что в Сеуле руководствуются здравым смыслом и в процессе экономического развития ориентируются не на абстрактные понятия, а на конкретный результат и выгоду.

Энергетическая стратегия

Ввиду высоких темпов экономического роста значительно возросло потребление энергии. За последнее десятилетие зависимость страны от поставок извне возросла с 88% в 1990 г. до 97% в 2000 г. Соответственно росла доля энергоносителей в общем импорте. На рубеже столетия этот показатель достиг 24%. Тем не менее, зависимость от поставок нефти сократилась с 60% в конце 90-х до 50,6% - в 2000 г. (по американским данным - до 55%). Правда, в вопросе нефтяного импорта не удалось снизить зависимость от стран Ближнего Востока, она составляет 77%.

Структура энергобаланса выглядит следующим образом: на нефть приходится 54% потребляемой энергии, 21% - на уголь, 9% обеспечивает природный газ и 10% - атомная энергетика.

Нефть. Страна занимает 7-е место в мире по потреблению нефти и 5-е по импорту. С конца 90-х годов, как уже отмечалось, начался процесс ослабления государственного контроля в отрасли. Произошла либерализация импорта и экспорта, на рынок был допущен иностранный капитал. Потребление нефти составляло в 2001 г. 2,1 млн барр./день.

Как указывается в этой связи в исследовании Министерства энергетики США, Корея выработала краткосрочную и долгосрочную стратегию обеспечения страны нефтью. При вступлении в МЭА пришлось повысить стратегические резервы нефти на случай внезапного прекращения поставок. Если раньше они были рассчитаны на 60 дней, то теперь - на 90. Ответственной за поддержание необходимого уровня резервов является государственная компания.

Если говорить о долгосрочной перспективе Сеула, то тут многое напоминает опыт соседней Японии. Корея стремится участвовать в разработке нефтяных месторождений по всему миру. Государственная нефтяная корпорация осуществляет различные проекты в 13 странах, в том числе в Йемене, Аргентине, Перу, Западной Европе(в Северном море добыча уже ведется), а также разрабатывает проекты в Венесуэле, Ливии и Вьетнаме. Извлекаемые запасы проекта во Вьетнаме, по сообщениям, оцениваются в 420 млн баррелей.

СПГ. Южная Корея является вторым по важности импортером сжиженного газа в мире. По этому показателю она уступает только Японии. С декабря 2003 г. началась добыча собственного природного газа на морском шельфе на юге страны, правда, в небольшом количестве. По оценкам, за счет собственных резервов страна сможет удовлетворять только 2% потребностей в этом виде топлива.

Основные поставщики СПГ - Катар, Индонезия, Малайзия и Оман. За счет СПГ удовлетворяется порядка 10% энергетических потребностей Кореи. Интересно отметить, что в последнее время спрос на газ возрастал ежегодно почти на 9%. Во многом это объясняется соображениями экологии.

Ядерная энергетика. В Корее действует 17 реакторов, которые вырабатывают около 15 млн кВт электроэнергии. Это шестой показатель в мире. По коэффициенту загруженности мощностей АЭС Южная Корея не знает себе равных - 93%.

Угольная промышленность. В 2001 г. в Южной Корее добыли менее 4 млн т угля, остальной - привозной. 21% потребностей в энергии обеспечивается за счет угля. Основные поставщики - Китай, США, Австралия.

Производство электроэнергии. На рубеже 2001-2002 гг. в Корее выработано 52 ГВт электроэнергии.

Что мы можем предложить соседу?

Потенциал сотрудничества России и Республики Корея (РК) в энергетической области огромный. Он включает такие компоненты, как географическая близость, избыток энергоресурсов у нас и их отсутствие в Корее, потребность южнокорейской промышленности в энергоносителях, которая в обозримом будущем будет только расти. Структура энергопотребления объективно также выгодна России, нефть и газ -наш основной капитал на мировых рынках. Наконец, если Южная Корея стремится к диверсификации источников получения энергоносителей, то Россия старается расширить круг покупателей своих богатств. Чем больше их будет, тем лучше для нас. В этом отношении развитие «восточного направления» поставок энергоносителей только укрепит нашу экономическую безопасность. Пока налицо явный перекос в сторону Европы, на которую приходится основной поток российского товарооборота.

С чем Россия могла бы выйти на южнокорейский рынок энергоносителей?

Поставки угля маловероятны. Во-первых, Корея не стремится повышать его долю в энергобалансе по соображениям экологии. Во-вторых, хорошо известно, что угля не хватает даже российскому Дальнему Востоку. Внутрироссийские транспортные расходы столь велики, что поставлять уголь из Якутии невыгодно. По этой причине на рынках «обычных» углей в АТР мы не представлены практически никак. Кроме того, совсем рядом находится Китай, который по низким ценам может снабжать Корею низкосортными углями и конкурировать с традиционными южнокорейскими поставщиками, что и наблюдается в течение последних лет.

Основные надежды мы можем возлагать на нефть и газ. Судя по всему, Россия определилась с маршрутом нового трубопровода, по которому в Азию предполагается поставлять сибирскую нефть. Заявление министра промышленности и энергетики В. Христенко в конце августа в Пекине о планах строительства нефтепровода Тайшет-Находка в этом отношении является примером положительного развития событий.

После нескольких лет изучения проблемы решено, что основной нефтепровод из Сибири пойдет не в Дацин, а в Находку. Таким образом, все близлежащие страны, а не только Китай, могут стать покупателями наших углеводородов. Появилась определенность относительно пропускной способности нефтепровода - 80 млн т в год. Однако вместе с этим возникает ряд новых проблем. Стоимость объекта по предварительным оценкам, как дал понять В. Христенко, не 5-7 млрд долл., а 10-15. Детального проекта трассы, естественно, также еще нет. Есть только наброски сметы и предварительные расчеты. Возможно, кое-где расценки завышены, но это станет ясно только после основательной проработки проекта. Осталось найти участников финансирования и приступать к переговорам. Когда в России решали, куда пустить нефтепровод, Япония проявляла активность и намекала, что готова вложить в его реализацию более 7 млрд долларов. Хотя сегодня еще остается много вопросов, заявление В. Христенко много прояснило и сняло неопределенность. Конечно, если судить по активности прошлых лет, основными покупателями сибирской нефти будут Япония и Китай, но хватит и Корее. Обнадеживающим для нас является то, что правительство РК поддерживает идею международного сотрудничества стран Северо-Восточной Азии в энергетической области. По расчетам, в 2010 г. не менее 25% всего мирового спроса на энергоресурсы придется на этот регион. Китай, Япония и Южная Корея имеют не только желание разнообразить источники получения энергоносителей, но и финансовые средства. В этих условиях Россия может рассчитывать на конкуренцию этих стран, например, в вопросе финансирования в надежде на большую долю в энергопотоке. Оправдаются ли эти прогнозы -покажет ближайшее будущее.

Природный газ. Как уже отмечалось, этот вид топлива является привлекательным для Кореи. Правда, Сеул интересует в основном СПГ, который он получает из стран Ближнего Востока и ЮВА. Но вполне реальными представляются поставки газа с острова Сахалин, во всяком случае, в среднесрочной перспективе. Правда, разработка проекта «Сахалин-2» и промышленная добыча газа в этом отношении ситуации не изменит, поскольку не мене 35% всей предполагаемой добычи СПГ уже закупили японские компании. Но есть еще проект «Сахалин-1», и фирмы-разработчики не исключают, что при определенных условиях (если рынок сбыта в Японии окажется недостаточным) добываемое топливо может пойти и в Южную Корею.

Однако главные надежды в России связывают с возможностью экспорта природного газа по трубопроводу из Иркутской области (Ковыкта) в РК. Были даже обнародованы намерения реализовать идею чуть ли не в 2008 году. Номинальная мощность предполагаемого газопровода - 35 млрд куб. м. в год. При этом около 20 млрд куб. м. пойдут в Китай, остальное - по морскому дну в Южную Корею. По имеющимся сообщениям, Корея может рассчитывать примерно на 10 млрд куб. м. Правда, и здесь существуют определенные проблемы, о которых наш журнал уже писал. Так, реализация столь крупного проекта потребует огромных затрат, при этом ключевым игроком становится Китай. Согласно исследованию японского Института энергетической экономики, для Пекина целесообразность проекта станет очевидной в том случае, если нехватка природного газа достигнет 20 млрд куб. м. Это может произойти через несколько лет, но не сейчас. Сеул, таким образом, зависит от Пекина. Однако положительным фактором можно считать то, что никто не сомневается в конечном результате - рано или поздно дефицит природного газа в Китае обозначится во всей своей красе. Это значит, что и переговоры о газопроводе в Южную Корею могут перейти совсем в иное качество по сравнению с днем сегодняшним.

Может быть, появятся совершенно новые схемы энергетического сотрудничества России с Южной Кореей в зависимости от развития ситуации на Корейском полуострове и диалога двух Корей. В современном быстро меняющемся мире нельзя исключать ничего, особенно когда речь идет об энергоресурсах, дефицит которых будет только нарастать.

Журнал «Мировая энергетика»

Все права защищены. © Copyright 2003-2012. Свидетельство ПИ ФС77-34619 от 02.12.2008 г.
При использовании материалов ссылка на www.worldenergy.ru обязательна
Пожелания по работе сайта присылайте на info@worldenergy.ru