Архив Июнь 2004 - «Мина под интеграцию»

Взаимоотношения в энергетической сфере являются одним из ключевых факторов в отношениях между Россией и Азербайджаном. Совместные с Россией проекты способствовали бы развитию интеграционных процессов на постсоветском пространстве.

Михаил АЛЕКСАНДРОВ,
заведующий отделом стран Закавказья Института стран СНГ

В последние годы наметились некоторые позитивные сдвиги. Главным здесь явилось соглашение о разграничении сопредельных участков дна Каспийского моря, подписанное в сентябре 2002 г. Российская компания ЛУКОЙЛ осуществляет три геологоразведочных проекта в Азербайджане и даже намерена расширить там свою активность. Россия изъявила готовность участвовать в приватизации объектов электроэнергетики Азербайджана. Стороны рассматривают проект по транзиту электроэнергии через Россию в Иран. Газэкспорт и ИТЕРА поставляют в Азербайджан российский газ, в этом году - до 5 млрд м³.

Однако в отношениях в области энергетики сохраняется ряд серьезных проблем. В основном они возникли из-за недружественной геополитической активности в регионе третьих стран. Сразу же после распада СССР Каспий превратился в район пересечения стратегических интересов великих держав. Приход в Азербайджан западных нефтяных компаний был воспринят, мягко говоря, без энтузиазма в российском политическом истэблишменте и кругах, связанных с нефтяным бизнесом. Российские нефтяники, которые работали бок о бок с азербайджанцами на едином экономическом пространстве, вдруг оказались отодвинутыми на второй план. Сделавшие основную ставку на экспорт сырой нефти, российские нефтяные компании видели в западных проектах в Азербайджане угрозу своим интересам.

Несколько по-иному рассматривали ситуацию в российских политических кругах. Дальновидные российские политики уже тогда подозревали, что за активностью Запада на Каспии стоят не столько экономические, сколько геополитические интересы. В последнее время эти подозрения еще более усилились, так как прогнозы относительно значительных нефтяных запасов Каспия не подтвердились. По оценкам США, в 1997 г. потенциальные запасы нефти в регионе составляли 23 млрд т (около 1/4 запасов Ближнего Востока). Но, несмотря на активную геологоразведку, доказанные запасы азербайджанской нефти не превышают сейчас 1,7 млрд т, что составляет около 1% мировых. Чуть больше нефти у Казахстана - 2,4 млрд т. С точки зрения потребностей западных стран - это капля в море. Для удовлетворения нынешних потребностей Запада всей азербайджанско-казахстанской нефти хватит всего на 3 года. А ближневосточной нефти - на 85 лет.

Поэтому возникает вопрос об истинных планах Запада в регионе, особенно на фоне активного лоббирования маршрутов экспорта нефти в обход России. Сейчас этот план частично реализуется в проекте трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), завершение которого ожидается в середине 2005 г. Ключевым звеном этого проекта оказался Азербайджан, что не могло не сказаться на двусторонних отношениях.

В ходе своего недавнего визита в Москву президент Азербайджана Ильхам Алиев подчеркивал, что БТД является чисто экономическим проектом, не имеющим никакой политической подоплеки. С этим заявлением трудно согласиться. Если бы речь шла о чистой экономике, то, что мешало наращивать объемы экспорта нефти по российским маршрутам. Например, трубопровод Баку-Новороссийск мог бы перемещать до 15 млн т нефти, и Россия очень заинтересована в том, чтобы Азербайджан воспользовался этим предложением. Если этих мощностей недостаточно, то Азербайджан вместе с Россией мог бы их нарастить. Скорее всего, это оказалось бы дешевле, чем строительство БТД. Но такие проекты азербайджанской стороной даже не рассматривались. Предпочтение было отдано именно трубопроводу в обход России.

В чем суть российской озабоченности? Ведь понятно, что БТД существенного урона экономическим интересам России нанести не может. Объемы прокачиваемой нефти, даже после вывода трубопровода на полную мощность (50 млн т), в сопоставлении с мировой потребностью в углеводородах (которая продолжает расти) ничтожно малы. С точки зрения национальных интересов России было бы даже лучше, если бы часть российской нефти оказалась вытеснена с зарубежных рынков. В конце концов, российские запасы нефти не безграничны. При нынешнем уровне добычи их хватит всего на 22 года. То есть Россия останется без нефти быстрее, чем даже Африка, а доступа к нефти Ближнего Востока мы уж точно не получим, так как этот район жестко контролируется США. При этом мы экспортируем 2/3 добываемой в стране нефти. Возможности для сокращения добычи без ущерба для национальной экономики огромны. Российская же нефть на мировом рынке могла бы быть заменена азербайджанской и казахстанской без ущерба для стран-импортеров. И экспорт этой нефти вполне мог бы идти по территории России.

Сейчас же строительство БТД негативно отразится на трубопроводе Баку-Новороссийск. Западные компании, скорее всего, будут пользоваться БТД. Об этом уже заявила BP. С другой стороны, по словам руководства ЛУКОЙЛ, они ориентируют свою нефть и на российский маршрут. Он мог бы быть использован для экспорта туркменской нефти из месторождений, контролируемых российскими компаниями. Так что полной остановки трубопровода не будет.

Важно другое. Сотрудничество с Россией помогло бы интеграции государств СНГ. Но это в корне противоречит стратегии Запада, которая состоит именно в том, чтобы такой интеграции не допустить. Эта стратегия направлена на то, чтобы препятствовать реинтеграции СНГ под руководством России даже на принципах добровольности (по примеру Евросоюза), экономически оторвать бывшие республики СССР от России и по возможности создать по ее периметру кольцо недружественных государств, зависимых от Запада.

Ко всему прочему строительство БТД создает повод для развертывания военного присутствия Запада в регионе. В ноябре прошлого года заместитель командующего войсками США в Европе генерал Чарльз Уолд заявил, что Азербайджан числится в списке стран, где могут быть созданы базы США. Как отметил Уолд, одна из будущих задач американских военных - обеспечение безопасности БТД.

На этом фоне несколько противоречиво выглядит позиция Азербайджана по демилитаризации Каспия, направленная, как все понимают, против военного присутствия России. То есть, с одной стороны, совместно с США отрабатываются военные операции на Каспии. А с другой - России предлагают разоружиться, чтобы в момент кризиса она оказалась беззащитной перед лицом переброшенных в регион американских войск. Россия же может согласиться на сокращение своего военного присутствия в регионе только при получении твердых гарантий, что в других прикаспийских странах не будут размещены натовские войска.

Вопросы безопасности на Каспии особенно важны, поскольку остается неурегулированным юридический статус моря. И любая несогласованная активность, например, строительство трубопровода по дну моря, может сразу же привести к военному противостоянию. А в этом вопросе позиции России и Азербайджана опять-таки расходятся. Россия выступает против идеи трубопровода по дну Каспия. Это связано с уникальностью водоема, а также высокой сейсмической активностью региона, что создает опасность экологической катастрофы.

Тем не менее Азербайджан продолжает активно проталкивать идею трубопровода по дну Каспия и втягивать в этот проект Казахстан. Эта тема, в частности, обсуждалась в ходе визита в Астану в марте сего года Ильхама Алиева. Тогда президент ЗАО «КазМунайГаз» Узакбай Карабалин заявил, что Казахстан намерен подписать соглашение о присоединении к БТД, правда, пояснив, что речь пока идет о танкерных перевозках. В настоящее время стороны проводят консультации на уровне экспертов. Примечательно, что Казахстан делал подобные заявления и ранее, но в конкретные проекты они не вылились. Видимо, к этому имелись веские причины. Ведь понятно, что никакой экономической целесообразности в экспорте казахстанской нефти через БТД нет. После ввода в строй Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) Казахстан может транспортировать по нему до 86% максимально прогнозируемого объема экспорта своей нефти. Остаток же вполне может быть принят трубопроводом Атырау-Самара.

Поэтому планы строительства трубопровода по дну Каспия можно объяснить только политическими намерениями, причем не дружественными России.

Структура производства и потребления энергии в Азербайджане

Хотя Азербайджан является нетто-экспортером энергии, его экономика зависит от импорта энергии, а структура внутреннего потребления первичной энергии не диверсифицирована и представлена по существу двумя энергоносителями: природным газом и нефтью. Причем в 2001 г. доля природного газа, по оценкам МЭА, составляла 62,8%, а нефти - 36,2%. Доля гидравлической энергии составляла всего около 1%, других - кратно ниже. При этом уголь и атомная энергия полностью отсутствуют в структуре потребления энергии.

Еще в начале 90-х годов Азербайджан импортировал почти половину потребляемого в республике природного газа. В последующие годы собственное производство газа стало доминировать над импортом, но это произошло преимущественно за счет сокращения импорта, который к 1998 г. почти прекратился. В 2000 г. Азербайджан возобновил импорт природного газа, который в значительных объемах стал использоваться для производства электроэнергии.

В структуре производства первичной энергии нефть традиционно превалирует над природным газом, при минимальной роли остальных видов. В начале 90-х годов наблюдалась тенденция сокращения объемов добычи нефти, которая была преодолена в середине 90-х годов. В 2001 г. добыча приблизилась к 15 млн т и на нефть приходилось свыше 76% производства первичной энергии. На экспорт было направлено почти 57% добытой нефти и около 37% нефтепродуктов. В 2001 г. экспорт энергии из Азербайджана, представленный исключительно сырой нефтью и нефтепродуктами, был близок к объемам внутреннего потребления первичной энергии, 10,77 млн тнэ и 11,58 млн тнэ, соответственно. Объемы внутреннего потребления нефтепродуктов имели достаточно постоянную тенденцию к сокращению и к 2001 г., по отношению к 1992 г. спад стал двукратным. В структуре конечного потребления энергии коммунально-бытовой сектор превалирует. Его доля в 2001 г. составляла 40%, в то время как на промышленный сектор приходилось чуть больше 25, на транспортный - около 16, а на агропромышленный сектор менее 3 процентов.

Архив журналов

Журнал «Мировая энергетика»

Июнь 2004 г.

Мина под интеграцию

Журнал «Мировая энергетика»