Эйфория неуместна

Нефтегазовый комплекс России сегодня, несмотря на внешнее благополучие, критически неустойчив. Объясняется это следующими факторами. Первый – необоснованное, форсированное освоение углеводородов в угоду нынешней конъюнктуре мировых цен. Второй, вытекающий из первого, – предстоящее истощение существующих дешевых запасов. Это нанесет гораздо больший ущерб по сравнению с нынешними доходами от продажи нефти и газа.

Виталий БУШУЕВ,
директор Института энергетической стратегии

Истощение высокорентабельных запасов может произойти уже через три–четыре года. В то же время нынешняя эйфория от высоких цен на нефть не должна никого обманывать: уже возникла тенденция в сторону их снижения. Эта тенденция, по нашим прогнозам, будет продолжаться, пусть и с некоторыми всплесками вверх, до 2009 г., когда цены упадут до 20 долл./барр., а может быть, и ниже. Такой уровень сделает убыточным нефтегазовый сектор России. И, наконец, третий фактор: непродуманные, субъективные действия властей. Примеров этих действий в последнее время было достаточно много.

Да, Россия имеет Энергетическую стратегию. Но принимаемые властями решения, не соответствуют тем механизмам, которые были заложены в этот документ. К сожалению, мы даже в стратегии не смогли предусмотреть макроэкономические и геополитические колебания, которые сейчас идут в мире, и их амплитуда все больше растет. Без учета этой амплитуды мы не успеваем за мировой конъюнктурой и, как правило, принимаем решения в противофазе, то есть неправильные. Сейчас Минпромэнерго разрабатывает стратегию развития нефтегазового комплекса, в том числе газового сектора, в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Для чего предназначены ресурсы этого региона? Если преимущественно для его газификации, то она может быть эффективна только при заниженных, сдержанных ценах на газ. Хотя внутренние цены последовательно приближаются к мировым. Пока неясно, куда в основном пойдут ресурсы – на внутреннее потребление или на экспорт, где цены выше. Если мы будем ориентироваться на форсированный экспорт (хотя в этом случае надо быть уверенным, что через 40–50 лет спрос на нефть и природный газ упадет при появлении альтернативных источников энергии – но пока серьезных оснований к этому нет), то тогда необходимо продавать наши ресурсы всем нуждающимся в них сегодня. Одновременно формируя финансовый фонд будущих поколений от сегодняшних экспортных доходов.

Минприроды собирается выдавать лицензии на глубокое изучение сахалинских участков недр, с последующим их освоением. С учетом того, что Газпром поглощает Роснефть, ряд лицензий окажется в руках газовиков. Сегодня есть большая опасность того, что все сахалинские проекты будут ориентированы на экспорт. Поэтому государство вместе с, условно говоря, Газпромнефтью и по согласованию с бизнесом должно определить стратегию развития дальневосточных районов.

Лишь после этого можно принимать решение о форсированном или, наоборот, сдержанном, освоении месторождений нефти и газа. Государство должно поставить перед компаниями задачу: какие объемы углеводородного топлива, по каким ценам и другим условиям останутся внутри страны, а какие пойдут на экспорт. Пока такого нет, раздавать лицензии и форсировать освоение месторождений может оказаться по своим последствиям более опасным занятием, чем затягивать выдачу лицензий.

Что касается субъективных действий властей, то они вызывают, мягко говоря, недоумение. Если мы выпускаем многочисленные опросы «Кто есть кто в нефтегазовом бизнесе» и при этом якобы не знаем физических лиц, которые смогли «перебить» у Газпрома Юганскнефтегаз, стоящий миллиарды долларов, для собственного пользования, то это не делает чести ни государству, ни бизнес-сообществу. Газпром же, получив увесистую оплеуху на торгах по Юганскнефтегазу неизвестно от кого, следом потерял на своей капитализации за три–четыре дня около 10 млрд долл. То есть больше, чем те затраты, которые он мог бы понести при покупке Юганскнефтегаза. Говорить о том, что вмешательство в торги Байкалфинансгруп, то есть какой-то подставной фирмы, потребовалось, чтобы застраховаться от преследования Газпрома за рубежом, согласно решению суда в Хьюстоне, является, похоже, неуклюжей попыткой замаскировать чьи-то интересы.

Я боюсь, что сейчас начинается передел собственности уже не в пользу Газпрома, а в пользу неких третьих структур, за которыми стоят непонятные физические лица, аффилированнные не с нефтегазовыми компаниями, а с какими-то другими структурами. Это не делает чести государству: конечно, правоохранительные органы знают этих физических лиц. Конечно, они санкционировали их участие в аукционе по продаже Юганскнефтегаза. По-видимому, это физические лица, стоящие рядом с правоохранительными и властными структурами. Что касается возможности Газпрома и китайской CNPC пользоваться активами Юганскнефтегаза, то это вполне нормальная схема по интеграции усилий для освоения нефтегазовых месторождений. Но только в том случае, если эти активы, в конце концов, окажутся у Газпрома. В чем я не уверен.

Журнал «Мировая энергетика»