| |
return_links(1); ?> |
return_links(1); ?> |
return_links(); ?> |
|
| |
|
|
| |
Энергетика во имя созидания.
|
|
| |
Возглавлявший в течение почти девяти лет министерство внешнеэкономической деятельности и торговли Татарстана Хафиз САЛИХОВ неоднократно бывал в Иране, знаком со многими представителя деловых кругов этой страны. Поэтому вполне логично, что в Госдуме пятого созыва, являясь председателем подкомитета по развитию государственно-частного партнерства Комитета по экономической политике и предпринимательству, он возглавил депутатскую группу по связям с парламентом (меджлисом) Исламской Республики Иран. В интервью «Мировой энергетике» Хафиз Салихов ответил на ряд вопросов, связанных с энергетической политикой этой страны.
|
|
| |
|
|
| |
— В последнее время США при поддержке ряда европейских стран предъявляют все
больше претензий к политике Ирана в области ядерной энергетики. На ваш взгляд,
чего здесь больше — политики или действительной озабоченности возможным наличием
у этой страны каких-то элементов ядерной программы, позволяющих оценивать ее
именно так критически?
— По моему мнению, если несколько лет назад к Ирану и могли предъявляться
какие-либо технические претензии в части развития его ядерной энергетики, то
начиная с 2007 года акцент явно сместился в политическую область. Немного
истории. К примеру, строительство Бушерской АЭС сопровождалось немалыми
трудностями как технического, так и политического характера.
Хочу напомнить, что Франция, Германия и Англия не выполнили своих обязательств
по завершению строительства АЭС. Само строительство было начато немецким
концерном Kraftwerk Union AG еще в 1974 году. После введения в 1980 году
американского эмбарго на поставки оборудования в Иран этот контракт был
разорван. Россия же в августе 1992 года заключила с Ираном соглашение о
завершении строительства при обстоятельствах, когда ни одна страна не
соглашалась даже обсуждать этот вопрос с иранской стороной. В январе 1995 года
соглашение было подкреплено контрактом на завершение строительства блока №1 АЭС,
а в 1998 г. в дополнение к контракту было установлено, что управление
строительством переходит к компании «Атомстройэкспорт».
Но и здесь не обошлось без накладок, причем они носили вовсе не политический
характер, а, скорее, экономический и управленческий. Достаточно отметить, что за
то время, пока велось строительство станции, управление с российской стороны — а
это были годы нашей перестройки — несколько раз переходило из государственных
рук в частные. Это явилось одной из основных причин затягивания сроков
строительства и, естественно, привело к многочисленным критическим заявлениям со
стороны европейских государств… Но при этом хочу отметить, и это признают наши
иранские партнеры, что если бы российская сторона вела строительство блока «с
нуля», без вынужденной коренной переделки его под свой проект (ВВЭР-1000) — ведь
начинали строить станцию не мы, — то ее ввод в эксплуатацию состоялся бы раньше.
— Российская внешняя политика приобретает все более четкие очертания. Какая, на
Ваш взгляд, может быть дана оценка нынешним претензиям американской
администрации к иранской ядерной программе?
— Как я уже сказал, налицо политизация процесса. Приведу другой пример. США как
член МАГАТЭ с марта 2007 года инициировала 17 внеплановых инспекций на опытном
заводе по обогащению ядерного топлива в городе Натанзе. С другой стороны, в
сентябрьском докладе генерального директора МАГАТЭ г-на Эль-Барадеи говорится о
том, что вся ситуация на этом заводе находится под полным контролем этой
международной организации. Здесь имеются в виду все ядерные объекты и материалы,
отбор проб окружающей среды, а также мониторинг завода тяжелой воды путем
спутниковой съемки.Несмотря на официальные заявления МАГАТЭ о том, что
организация не располагает информацией о фактах разработки иранской стороной
материалов для ядерного оружия или каких-либо его ключевых элементов,
американская администрация через свое членство в МАГАТЭ предъявила Ирану целый
ряд серьезных претензий, обвиняя его в нарушении условий выполнения ядерной
программы. В мае 2008 года иранская сторона в большой пояснительной записке
фактически опровергла все эти обвинения, показав их беспочвенность, но США все
равно остались недовольны и сместили акцент теперь уже на ряд пунктов рабочей
программы под названием «претензии по исследовательским работам».И здесь
иранская сторона пошла навстречу — провела переговоры на многочисленных
заседаниях с командированной в Иран делегацией МАГАТЭ и представила письменные
ответы на предъявленные претензии по исследованиям. Не буду вдаваться в довольно
сложные технические нюансы этого процесса, только скажу, что, к сожалению, на
этом история еще не закончилась.
Первоначально планировалось запустить станцию осенью 2007 г., но из-за проблем с
финансированием проекта и ряда других причин сроки запуска были перенесены.
— Как координатор депутатской группы по связям с парламентом Ирана, вы также
представляете интересы Республики Татарстан в этой стране? Какие основные
направления деятельности можно отметить?
— Моя работа в этой области продолжается практически в по тем же направлениям,
что и в бытность республиканским министром. Конечно, в первую очередь, это
нефтегазовое направление, авиатехническое и автопромышленное сотрудничество. В
последнее время ведем активные переговоры по строительству в Иране комплекса по
производству оборудования для нефте- и газопереработки. Не исключено, что в
декабре состоится очередная поездка в Иран, где пройдут переговоры по
дальнейшему развитию достигнутых договоренностей в указанных мною областях
сотрудничества.
— Не могли бы вы рассказать о последних новостях внешнеэкономического
сотрудничества Республики Татарстан и Ирана в нефтегазовой сфере?
— Из последних значимых событий в данном сотрудничестве — подписание в конце
октября Меморандума о взаимопонимании между Татнефтью, Национальной нефтяной
компанией ИРИ — NIOC и иранским Фондом «Мостафазан». Этот документ позволит
Татарстану присутствовать на нефтяном рынке Ирана, откроет новые перспективы для
дальнейшего взаимовыгодного партнерства.
Не могу здесь не сказать о грандиозном проекте «Создание комплекса
нефтеперерабатывающих и нефтехимических заводов в Нижнекамске», ориентированном
на переработку 7 млн тонн нефти в год. За два предыдущих года, 2006 и 2007, в
данный проект уже вложено 8 млрд рублей, а в ближайшие годы планируется привлечь
более 130 млрд рублей. В проектировочной части программы были задействованы и
зарубежные компании — например, международная инжиринговая компания Foster
Wheeler, компании из Южной Кореи, Турции. Принимали участие три десятка
российских проектных институтов.
В начале октября ОАО «Танека», учредителем которого является Татнефть, получило
весь пакет разрешительной документации на строительство и монтаж комплекса.
Кстати, это первые заводы, которые возводятся в России после распада СССР. Сама
по себе это уникальная строительная территория, не имеющая аналогов в России и
странах СНГ, которая сочетает в себе нефтехимию и нефтепереработку. В начале
ноября на площадку «Танека» из Петрозаводска была доставлена колонна
обензинивания С 0401. К слову, ее вес 113 тонн, высота 26 метров, диаметр 3,5
метра. Добавлю, что значительные объемы инвестиций планируются и на ОАО «Казаньоргсинтез»,
где уже начато производство бисфенола-А и завершается строительство завода по
выпуску поликарбонатов с использованием бесфосгенного метода и фактически
безотходной технологии.
— Как бы вы прокомментировали создание так называемой «газовой ОПЕК» —
достаточно серьезной организации и, как предполагается, нового игрока на мировом
энергетическом рынке?
— Я солидарен с точкой зрения ряда экспертов, предполагающих негативную реакцию
европейских стран на создание подобной энергетической структуры.
Вопрос довольно непростой. Судите сами: одним из инициаторов создания газового
картеля является Иран. Можно предположить, что в концепции создания подобной
организации европейские страны видят политическую составляющую, наподобие
нефтяного ОПЕК, инициатором которого, кстати, также был Иран совместно с
Венесуэлой. И в данном случае идею «газового ОПЕК» также поддерживает эта
страна. Более того, президент Чавес уже создал совсем недавно, в октябре 2008
года, своего рода газовый региональный картель, в который вошли, помимо
Венесуэлы, Боливия и Аргентина. С другой стороны, в газовых поставках
«исторически» сложился такой момент, как долгосрочность. Хотя цены на газ и
привязаны в определенной степени к цене на конкурирующие с ним нефтепродукты,
все-таки здесь стабильности, если проводить аналогию, намного больше.
Создание газового картеля для одних означает возможность опять влиять на
поведение держав в мировой политике, как в случае с нефтью, для других — строить
разумную межрегиональную инфраструктурную инвестиционную политику в
газодобывающей отрасли. Здесь я, конечно, имею в виду Россию. Именно с этих
позиций идея создания данной организации была поддержана и рядом депутатов
Государственной Думы, и главой российского правительства.
Для России в ближайшей перспективе крайне важно, чтобы газ пошел в Европу через
нее транзитом, а не в обход — по дну Каспийского моря. Для конечного
европейского потребителя снижение цен на газ, безусловно, крайне выгодно. В
связи с этим муниципалитеты нескольких земель Германии, к примеру, даже выразили
готовность продать Газпрому долю в своих газовых сетях. Но подобная перспектива
очень не радует, скажем, таких европейских гигантов, как E.ОN и Gas de France,
потому что, продавая больше, чем добывают, они имеют хорошую маржу при
перепродаже российского газа, и перспектива прямого выхода Газпрома «на каждую
немецкую газовую колонку» их, конечно, не радует.
Продажа напрямую газа европейским потребителям полностью снимет зависимость
Газпрома от европейских энергокомпаний. А это, по вполне законным опасениям
Евросоюза, в свою очередь увеличит его не только экономическую, но и, что еще
хуже, политическую зависимость от России.
Для Газпрома, который будет представлять Россию в этом проекте, конечно,
выгодным моментом будет повышение рентабельности газовых поставок за счет
уменьшения количества европейских трейдеров, то есть оптимизации ценовой
политики газовых контрактов.
Известно, что в формате клуба площадка для общения газодобывающих стран
существует с 2001 года и называется Форумом стран-экспортеров газа. Это,
действительно, не более чем дискуссионный клуб, без устава и каких-либо взаимных
обязательств его членов. И если Иран склонен к формированию, скажем так,
жесткого регламента будущего устава организации, то Россия занимает гораздо
более сдержанную и взвешенную позицию, больше ориентируясь, как я уже отметил,
на совместные проекты в газовой отрасли и в транспортировке газа. Что касается
третьего участника — Катара, — то его интересы, согласитесь, трудно признать
антиамерикански ориентированными. Имеется еще целый ряд достаточно
противоречивых интересов у участников данного международного проекта, которые
планируют окончательно оформить его в ноябре в виде Организации
стран-экспортеров газа.
— И последний вопрос: каким, на ваш взгляд, видится дальнейшее развитие мировой
энергетики? По какому пути она пойдет?
— Ну, пока она, в основном, идет по пути, который указала сама природа —
нефтяному. Безусловно, в этом процессе все более значимую роль будет играть и
Иран — с его динамично развивающейся нефтегазовой промышленностью. Уверен, Иран
станет полноправным международным партнером и в атомной промышленности.
Однако очевиден и другой процесс: приходит понимание, что зависимость от нефти —
это не только цены на нее, но и политическая нестабильность. В основе
большинства серьезных международных конфликтов и войн лежит борьба за нефть. Не
открываю ничего нового, на эту тему написано немало книг.
Поиск альтернативных источников энергии многими странами ведется в течение уже
многих лет. Евросоюз сделал Исландию своего рода «полигоном» для освоения
водородной энергетики. В Норвегии существует амбициозная программа прекращения
зависимости от нефти к 2010 году. Нерентабельными оказались многолетние
разработки в области ветровой и солнечной энергии. На слуху бесконечные
эксперименты с так называемым биотопливом. Ядерная энергетика, безусловно,
вообще отдельная тема, в которой тесно переплелись наука, техника и политика.
Однако создается впечатление, что человечество будто складывает кубик Рубика:
вот еще один поворот, и откроется правильное решение, — и тогда весь мир
повернется в другую сторону. Радикальная альтернатива нефтяной энергетике резко
снизит технологическую, наукоемкую составляющую цивилизации, освободит природу
от огромной антропогенной нагрузки, расширит горизонты передвижения в
пространстве и, конечно, значительно снизит политическую составляющую в мировой
энергетике. Уверен, это решение человечество найдет в ближайшие
десять—пятнадцать лет.
Беседовал Олег Валентинов
|
|
| |
|
|
| |
|
|
|
|
