Главная
Статьи
Мероприятия
Новости
Партнеры
Авторы
Контакты
Вакансии
    Рекламодателям    
    Архив    
         
         
         
 
  return_links(1); ?>
 

Журнал "Мировая энергетика"

Архив Статей

Октябрь 2008 г.

 
    return_links(1); ?>   return_links(1); ?>   return_links(); ?>  
     
 

Дешевые экспертные услуги вызывают подозрения.

 
   

Как сегодня формируется и действует рынок услуг в области экспертизы промышленной безопасности — отрасли, чрезвычайно важной для экономики страны? Об этом интервью руководителя экспертно-консультационного центра «Диагностика и Контроль», кандидата экономических наук Равиля ГАЛЕЕВА

 

 
 

 
  — Равиль Мирсаяфович, когда и с какой целью стали появляться независимые экспертные организации?

— Если помните, все началось в 90-е годы с резкого увеличения числа аварий, пожаров, чрезвычайных ситуаций. К этому добавились неблагоприятные прогнозы на начало нового века. Правительство страны, обеспокоенное возникшей ситуацией, решило пойти на беспрецедентный шаг — впустить в отрасль, которая испокон веку находилась под «государевым оком», независимые экспертные организации. С другой стороны, необходимость такой радикальной меры была предопределена и тем, что страна давно перешла от советской экономической модели, государственного монополизма, к либеральной экономике.

Шаг за шагом создавалась необходимая правовая база. Вершиной ее стал Федеральный Закон № 116 «О промышленной безопасности опасных производственных объектов», принятый Госдумой в 1997 году. Его основной целью является предотвращение угрозы населению и территориям, защита их от крупных чрезвычайных ситуаций. Закон окончательно снял шлюзы, преграждавшие сотрудничество независимых коммерческих структур с государственными надзорными органами.

Сегодня в нашей стране, по данным Ростехнадзора, существует 2,5—3 тысячи таких организаций. Много это или мало? Если учесть, что по требованию Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору каждое экспертное предприятие обязательно должно иметь в штате двух аттестованных экспертов по промышленной безопасности, получается, что у нас в стране чуть более 10 тысяч экспертов. А в Китае, к примеру, таких специалистов — около миллиона! Не берусь утверждать, что нам нужно догонять китайцев по количественным показателям. Однако повод для размышлений, несомненно, есть.

— В любом случае, потенциал у экспертных предприятий достаточно внушителен. Тем не менее, как сказал поэт, в России «а кони все скачут и скачут, а избы горят и горят». Почему?

— И в Китае бывает, что и пони скачут, и фанзы горят… Но если серьезно, за промышленно-экономический прогресс человечество, к сожалению, вынуждено расплачиваться все новыми жертвами. Рост объемов разработки месторождений полезных ископаемых, добычи нефти и газа, более интенсивное транспортирование опасных грузов, активное внедрение новых технологий в строительстве, промышленности имеют и оборотную, печальную сторону.

К общемировой тенденции добавляются и наши, специфически российские, беды. Промышленное оборудование в основной массе давно выработало ресурс. Именно оно сегодня — главный источник аварий и катастроф. Наши основные задачи как экспертных организаций по промышленной безопасности свелись в последнее время к определению остаточного ресурса. Сколько лет еще может просуществовать тот или иной завод, сколько из него удастся выжать прибыли собственнику? Такого рода заказы поступают в экспертные организации со всех сторон. Справедливости ради надо заметить: порой необходимость продления ресурса вызвана тем, что некоторые предприятия являются градообразующими. Остановка такого завода, а тем более закрытие, приведет к социальному коллапсу в населенном пункте.

В то же время старение производственной базы — не единственная причина сегодняшних несчастий. Нередко аварии происходят и на совершенно новых или оборудованных новейшими системами контроля над уровнем безопасности производства предприятиях.

Порой некоторые собственники только что отстроенного опасного объекта экономят на том, что представляется им далеко не самым главным, скорее формальным — на выполнении требований технологической и противопожарной безопасности, охране труда собственных сотрудников. На одном предприятии, например, для того, чтобы не отвлекать сотрудников от успешного извлечения производственной прибыли, на несколько дней ударного труда была полностью отключена система, контролирующая концентрацию вредного газа. В результате два десятка человек с тяжелыми отравлениями верхних дыхательных путей были доставлены в местную больницу.

Еще одной причиной массовых несчастных случаев все чаще становится и так называемый человеческий фактор. Пьянство в рабочее время, снисходительное отношение к разработанным буквально на крови инструкциям и нормам промышленной безопасности… Опытные специалисты, отработавшие на опасном производстве полтора-два десятка лет, теряют бдительность, допускают непростительное пренебрежение правилами техники безопасности. Наскоро обученные сварщики, крановщики, экскаваторщики, нехватка на предприятиях специалистов по охране труда и технике безопасности, случайно оказавшиеся на этих должностях люди. Я бы объединил все это в одну острейшую проблему сегодняшней России — огромный кадровый дефицит.

— В том числе и в экспертных предприятиях?

— Есть, конечно, определенные трудности и у нас. Дело в том, что сама по себе сфера промышленной безопасности достаточно многообразна. Каждое направление требует, помимо основательной образовательной базы, современной методической подготовки, глубокого знания всех необходимых нормативных документов, технических требований.

Имейте в виду, что настоящий, подготовленный эксперт промышленной безопасности — профессионал высочайшего уровня, прошедший огонь, воду и медные трубы — появляется не сразу и даже не со студенческой скамьи. Он изучил свое производство до последнего винтика, возможно, не один год проработал руководителем или главным инженером опасного производственного объекта, имеет серьезные научные труды…

С гордостью хочу отметить, что именно такие эксперты составляют костяк нашего экспертно-консультационного центра! Вот почему мы в состоянии оказать квалифицированную помощь в разработке деклараций, планов ликвидации аварийных ситуаций (ПЛАСов), планов ликвидации аварийного разлива нефти (ПЛАРНов), паспортов безопасности, проводим экспертизу и согласование этих документов. Консультируем по вопросам лицензирования, аттестации лабораторий, специалистов и по многим другим вопросам. Но основной наш «конёк» — экспертиза промышленной безопасности оборудования на предмет разрешения на его применение. В последнее время мы также стали активно работать на рынке экспертиз по промышленной безопасности зданий и сооружений. Появилось новое для нас направление — сертификация нефтегазового и нефтехимического оборудования.

— Ваш Центр начинал еще при Госгортехнадзоре. За это время изменилось название Службы, до последнего времени продолжается формирование зоны ее ответственности. Легко ли существовать предприятию в условиях практически постоянного обновления правил игры?

— Сложность выживания на этом рынке во многом определяется и неоднозначностью подхода к проблемам технологического надзора в нашей стране. Время перемен смело со сцены Госгортехнадзор. Созданная вместо него Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору не просто изменила свое название. У нее значительно расширилась сфера влияния: Ростехнадзору вменены новые функции — энергонадзор, строительный и атомный надзор, значительно возросло влияние Ростехнадзора на состояние экологической безопасности.

Да вот беда — только Служба начала нащупывать собственный путь усиления надзора за состоянием безопасности на опасных производственных объектах, фактически закончилась серьезная организационная и кадровая перестройка внутри самого Ростехнадзора, а его опять «перетряхнули» — включили в состав Министерства природных ресурсов и экологии РФ.

При этом из Положения о Ростехнадзоре были исключены слова о том, что он является уполномоченным органом. Не стало уполномоченным органом и МПР России, не наделенное контрольными и надзорными функциями в области промышленной безопасности. В итоге в стране сейчас нет уполномоченного органа, и статья 5 ФЗ-116 «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» оказалась невыполненной. Ведь ни МПР России, ни Ростехнадзор, не будучи уполномоченными органами, не могут выполнять возложенные на них функции в области промышленной безопасности без нарушения закона.

Произошло перераспределение функций между Росприродназдором и Ростехназдором. И, к примеру, государственную экологическую экспертизу материалов, обосновывающих объемы общих допустимых уловов водных биоресурсов в водных объектах, сегодня проводит Ростехнадзор.

В то же время возьмите памятную многим прошлогоднюю историю с лицензированием АЗС. Я считаю, Ростехнадзор совершенно справедливо настаивал на том, чтобы именно его сотрудники контролировали безопасность столь опасных объектов. Однако это требование так и не было реализовано до конца. В противодействие ему были включены мощные административные рычаги.

Разного рода «подковерные игры», результатом которых становятся поспешные правовые решения в определении места Ростехнадзора в системе государственной власти, а также внезапные и не всегда объяснимые перемены зон ответственности главного надзорного органа страны, конечно же, не способствуют созданию условий для стабильной творческой деятельности и самого аппарата ведомства. Скажу больше — иногда возникает ощущение, что некоторым нашим промышленным «генералам» требования промышленной безопасности порой кажутся надуманными бюрократическими барьерами.

— В таком случае как же вы выстраиваете отношения со своими заказчиками?

— Представьте ситуацию — больной пришел на прием к врачу. Его не очень интересует, какими именно лекарствами, какими средствами доктор поможет ему справиться с недугом. Главное — победить болезнь.

Так и у нас. Наши специалисты должны в первую очередь помочь руководителям опасных предприятий привести все проблемные объекты в соответствие с установленными нормами безопасности. Поэтому в ходе переговоров мы сразу делаем акцент не на оказании услуг, их перечислении и т.д., а на конечном результате. То есть уже изначально заказчик видит главное — перспективу решения своей проблемы. И это вселяет в него веру в нас как в партнеров.

Опыт показывает, что уважающие себя компании проводят мониторинг среди зрелых, устойчивых экспертных организаций. Они не ищут, где подешевле, заведомо обходят фирмочки, работающие «на коленке». Им нужны качество, сроки и гарантированный результат.

Вот почему, когда я слышу дискуссии о том, что стоимость экспертных услуг существенно разнится, всегда отвечаю, что у меня дешевые экспертные услуги вызывают только подозрения. К счастью, многие со мной соглашаются. Ведь главное — достичь достоверного и обоснованного результата, который помог бы реально избежать возможной человеческой трагедии, обеспечил безопасность труда на каждом отдельно взятом производстве.


Беседовал Дмитрий ГОВОРОВ

 
     
     
 

Журнал "Мировая Энергетика"

Все права защищены. © Copyright 2003-2011. Свидетельство ПИ ФС77-34619 от 02.12.2008 г.

При использовании материалов ссылка на www.worldenergy.ru обязательна.

Пожелания по работе сайта присылайте на info@worldenergy.ru