| |
return_links(1); ?> |
return_links(1); ?> |
return_links(); ?> |
|
| |
|
|
| |
В королевстве, где все тихо и складно...
|
|
| |
Конструктивное взаимодействие между правительством Норвегии, национальными и международными нефтяными компаниями,
поставщиками и научно-исследовательскими институтами создало в стране благоприятную среду для передовых технологических разработок в нефтяной отрасли.
|
|
| |
Нина ПУСЕНКОВА,
ИМЭМО РАН, Московский центр Карнеги
Анна БЕССОНОВА,
Московский центр Карнеги
|
|
| |
В последние годы происходит огосударствление российской нефтегазовой
промышленности. Хорошо это или плохо? Если вспомнить историю нашей страны, то не
очень хорошо. Но сильная роль государства в нефтегазовой промышленности - не
всегда плохо. И есть страны, где государственная собственность на нефть
сочетается с нормальным функционированием рынка, эффективностью, прозрачностью,
инновациями и заботой о человеке. Наум сразу приходит Норвегия, оплот
предпринимательского духа и прагматичного социализма.
...И ЗАВИСТЬ ГЛОЖЕТ
В Норвегии один из самых высоких в мире показателей ВВП на душу населения,
безработица - 3%, инфляция - умеренная. Благодаря разумной макроэкономической
политике и сильной нересурсной экономике она избежала "ресурсного проклятия".
Разведка нефти началась в Норвегии в конце 1960-х гг., а добыча - в 1971 году. С
тех пор она вышла на третье место в мире по объему экспорта нефти и попала в
десятку ведущих нефтедобывающих стран. Нефтянка дает треть государственных
доходов, а углеводороды обеспечивают более половины стоимости экспорта.
За это время была извлечена треть ресурсов норвежского шельфа, и нефтедобыча
продолжит расти до 2011 г., а затем начнет снижаться, если не будет крупных
открытий. Спад в газовой промышленности, развитию которой помогло решение о
жестком контроле над сжиганием попутного газа в факелах, принятое в 1980-х гг.,
ожидается в 2015 году.
В нефтянке занят всего 1% рабочей силы Норвегии, но при этом она генерирует 29%
добавленной стоимости, т.е. отличается высочайшей производительностью труда.
Энергетика в Норвегии - дело лучших профессионалов в парламенте и правительстве.
Парламент утверждает крупные проекты, решает стратегические вопросы и
определяет, какие районы открыть для лицензирования. Министерство нефтяной
промышленности и энергетики отвечает за нефтегазовые и водные ресурсы и
энергетику. Оно выполняет функцию собственника в Statoil и выдает лицензии на
нефтегазовые месторождения. Такое разделение полномочий между парламентом и
правительством помогло развитию отрасли.
Департамент нефти и газа министерства обеспечивает ведение разведки и добычи в
соответствии с руководством, сформулированным парламентом. Он осуществляет
надзор за Норвежским нефтяным директоратом и государственными компаниями Petoro
и Gassco и отвечает за SFDI (государственное прямое финансовое участие в
нефтяных лицензиях).
ЧЕРНОЕ НАДЕЖНОЕ ЗОЛОТО
Для норвежцев нефть- национальное достояние, принадлежащее государству, которым
надо продуманно управлять. И которое должно приносить блага всему населению: в
1990 г. был создан Норвежский нефтяной фонд как механизм передачи богатства
будущим поколениям. Фонд получает доход от SFDI, нефтяных налогов и дивидендов
StatoilHydro. Его средства вкладываются в зарубежные финансовые активы. Это
помогает управлять обменным курсом норвежской кроны и избежать "голландской
болезни".
На момент зарождения нефтяной промышленности в Норвегии была практически полная
занятость и здоровые макроэкономические показатели. Правительство опасалось, что
если отрасль оставить на откуп рыночных сил, она может задавить небольшую
норвежскую экономику. Оно считало, что ресурсы осваивать стоит медленно, чтобы
избежать высокой инфляции, сохранить природу и не мешать рыболовству.
Норвежское правительство понимало значение нефтяной отрасли для общества и
решило не отдавать ее в частные руки. В 1972 г. была создана государственная
компания Statoil, которая стала проводником правительственной политики в
нефтегазовом секторе и механизмом создания национального богатства через
коммерческую деятельность. Правда, отличный аргумент для сторонников усиления
государственного вмешательства в энергетику?
Но тут надо учитывать следующее. Государственные компании бывают разные. Сейчас
в StatoilHydro доля государства (62,5%) выше, чем в Газпроме (50,023%). Но
норвежская компания - эффективная, профессионально управляемая и открытая
организация, которую никто не считает орудием энергетического давления на другие
страны. Правительство гибко меняло свою нефтяную политику по мере взросления
компании и старения ресурсной базы страны. Оно создало институты, которые
обеспечивали нормальное функционирование отрасли. Власти не вмешивались в
операционную деятельность Statoil и не обременяли ее некоммерческими функциями,
подрывающими эффективность государственных компаний. К тому же Statoil закалила
конкуренция с норвежскими и международными корпорациями.
Одновременно со Statoil был учрежден Норвежский нефтяной директорат. Директорат
следит за тем, чтобы разведка и добыча нефти велась в соответствии с законами,
условиями лицензий и правилами министерства. То есть образовался тройственный
союз - министерство, отвечающее за нефтяную политику, Statoil, реализующая
коммерческие интересы государства, и директорат, занимающийся регулированием.
В первые годы Statoil управляла долями государства в добычных лицензиях и
трубопроводах, а также должна была содействовать передаче технологии и
экономическому развитию.
В ту пору Statoil имела 50% в новых месторождениях. Поскольку она вступала в
права собственности после их открытия, для нее был устранен геологоразведочный
риск. При этом облегчалась передача технологии - она имела доступ к
геологоразведочному опыту других партнеров, не нуждаясь в крупном бюджете на
геологоразведку или большом штате сотрудников.
В начале 1980-х гг. Statoil, бывшая до этого "пассивным" собственником, стала
сама добывать нефть. Причем ее роль расширилась: она должна была составлять
конкуренцию мейджорам и стать возможной им альтернативой.
Постепенно возрастало ее политическое влияние в столице и регионах: она
определяла, какой проект и где осуществлять, и являлась крупнейшим
работодателем. А ее топ-менеджмент, окрыленный успехами первых лет, шел на
большие риски и становился все более автономным. Разгорелась пара скандалов,
правда, весьма скромных по нашим меркам.
Началось "раздвоение личности": компания выступала одновременно в роли
инструмента государственной политики и рыночного игрока.
НО ОН - КОРОЛЬ, А Я - ВАССАЛ
Наблюдая за эволюцией компании, государство ввело новый инструмент для
регулирования ситуации в нефтянке - и частичного ограничения полномочий ставшей
слишком мощной Statoil. В 1985 г. был создан механизм SDFI за счет разделения
доли Statoil в морских месторождениях на собственно долю Statoil и прямую долю
государства, соответствующую его финансовому участию во всех инвестициях
проекта. Это означает, что хотя Statoil по-прежнему управляет государственными
нефтяными ресурсами, она не может зачислять их на свой баланс.
В 2001 г. Statoil была частично приватизирована: государство решило, что с
изменением ситуации в отрасли и положения компании нужно менять правила игры.
Операционное управление SDFI было возложено на новую компанию Petoro, которая
также контролирует, как
Statoil продает нефть, добытую в рамках SDFI.
Более того, Statoil лишилась газотранспортной инфраструктуры, которая была
передана в ведение государственной компании Gassco, созданной в 2002 году.
То есть Statoil по сути перестала быть инструментом государственной политики в
норвежской нефтянке.
Частично приватизированная Statoil стала независима в операционном плане от
правительства, которое относится к ней как к любой другой нефтяной компании, и
она теперь рискует наравне с остальными игроками.
С учетом сокращения ресурсной базы Норвегии (доказанных запасов нефти там
осталось на девять лет), утратившая значительную часть своих активов Statoil
стала не только осваивать Арктику и добывать газ (его хватит на 33 года), но и
отправилась за рубеж: в Азербайджан, Алжир, Анголу, Венесуэлу, Великобританию,
Египет, Китай...
После слияния с Norsk Hydro международная экспансия StatoilHydro пойдет
активнее. Такое укрупнение диктуется экономическими соображениями. С одной
стороны, возрастут финансовые, технологические и производственные возможности. С
другой - слияние устранит сложившуюся парадоксальную ситуацию: две
государственные компании по отдельности выходили на мировую арену, зачастую не
сотрудничая, а соперничая за привлекательные активы.
То есть государственные льготы и преференции облегчили развитие Statoil на
ранних стадиях. А когда Statoil превратилась в мощную нефтяную компанию,
государство вовремя устранило "тепличные условия", что способствовало повышению
ее эффективности.
НО МЫ ВЫБИРАЕМ ТРУДНЫЙ ПУТЬ
Сейчас основные цели норвежской нефтяной политики - экономическая эффективность,
энергетическая безопасность и экологическая устойчивость.
Видение Норвегии - стать мировым центром нефтегазовой технологии к 2020 году.
Для этого нужно:
привлекать международные компании к инвестированию в Норвегии;
доказать, что норвежская технология - ценный экспортный продукт, который может
поддерживать глобальную разведку и добычу нефти.
Правительство готовится к грядущему спаду в отрасли. Для этого были разработаны
долгосрочный сценарий и сценарий падения.
Сценарий падения подразумевает полную добычу доказанных запасов, а долгосрочный
сценарий основан на освоении еще не доказанных запасов на шельфе, что продлит
добычу углеводородов на текущем уровне еще на двадцать лет. В его рамках
дальнейшая разведка и добыча будет вестись в Арктике и на больших глубинах.
Дело правительства - обеспечить структуру отрасли, которая способствовала бы
добыче оставшихся нефтегазовых запасов на старых территориях и освоению новых
районов. Оно еще больше открывает сектор для малых норвежских и иностранных
компаний, которые специализируются на стареющих месторождениях и которые смогут
работать на них более эффективно, чем крупные.
Правительство также совершенствует налоговую и лицензионную политику, чтобы
активизировать геологоразведку.
Нефтяные компании в Норвегии платят стандартный налог (28%), плюс специальный
налог (50%) из-за высокой прибыльности нефтяной деятельности.
Недавно в налоговый режим внесли важное новшество: компании теперь могут
получить возмещение расходов на разведку до уровня нефтяного налога (78%), если
не смогут открыть ресурсы в своей лицензионной зоне. Это привлекает новых
игроков, устраняя риск того, что им придется нести 100% расходов на разведку в
случае безуспешного бурения.
Необходимость изменить систему лицензирования была сформулирована в отчете
парламенту "О нефтегазовой деятельности" (2001-2002 гг.), где анализировалось,
что нужно сделать, чтобы реализовать долгосрочный сценарий.
В 2003 г. правительство внесло новые положения в лицензионную политику, чтобы:
привлекать мелкие компании к работе на шельфе;
стимулировать быстрое освоение лицензированных ресурсов;
поощрить геологоразведку в старых территориях;
расширить информацию и обеспечить компаниям возможность выбора.
Изменили рамочные условия лицензий: усиливается давление на владельцев лицензий, чтобы те быстрее вели разведку и добычу.
Важная задача - обеспечить компаниям большую предсказуемость: для этого
увеличили площади лицензий на старых территориях.
Судя по тому, что в последнее время активизировалась геологоразведка и новые
компании вышли на шельф, правительство добилось своих целей.
ТОВАРИЩИ УЧЕНЫЕ, ДОЦЕНТЫ С КАНДИДАТАМИ...
Сейчас много спорят о том, по какому пути идти России - ресурсному или
инновационному. В Норвегии на этот вопрос ответили сразу - освоение ресурсов
невозможно без инноваций.
Создание отечественного нефтегазового научно-технического потенциала было
политическим приоритетом для Норвегии. На заре нефтяной эры в Северном море в
стране не было базы для развития нефтегазовой промышленности, и пришлось
пригласить иностранные компании на первые лицензионные раунды.
Правительство формулировало положения лицензионных соглашений так, чтобы
поощрить передачу технологии от иностранных компаний к отечественным. Власти
вознаграждали мейджоров, которые помогали создавать национальный
научно-технический потенциал. Механизм концессий также побуждал иностранные
компании нанимать на работу норвежцев, обучая их.
Норвегия прославилась технологическими достижениями, особенно в морской добыче.
Высокие издержки в нефтедобыче плюс тяжелые, но стабильные налоги стимулировали
освоение новой технологии.
Например, благодаря активным исследованиям, у Норвегии очень высокие уровни
извлечения нефти, до 70% оценочных ресурсов на отдельных месторождениях
(среднемировой уровень - 30%), и она планирует повысить этот показатель.
Норвежцы сами по себе не очень творческие люди (не обижайтесь, потомки
викингов). Зато конструктивное взаимодействие между правительством,
национальными и международными нефтяными компаниями, поставщиками и НИИ создало
в Норвегии благоприятную среду для передовых технологических разработок. В
стране высоко развито отраслевое сотрудничество и частно-государственное
партнерство.
Statoil превратилась в мирового технологического лидера именно благодаря
сотрудничеству с мейджорами. В 1990 г. она образовала международный альянс с ВР:
благодаря ему затраты Statoil на создание нового бизнеса (особенно на подготовку
специалистов) уменьшались.
Вот пример инновационного сотрудничества: институт SINTEF работал над
мультифазным симулятором LEDA. Норвежский исследовательский совет
профинансировал первые пять лет разработок; ConocoPhillips финансировала проект
начиная с 2001 г., и Total присоединилась к нему в 2002 году. Помимо денег, оба
мейджора предоставили свои знания и опыт.
А в 2001 г. правительство запустило программу "Нефть и газ в 21 веке" (НГ21).
Она объединяет государственные и промышленные исследовательские ресурсы, чтобы
решить проблемы освоения шельфа, а также удвоить экспорт норвежской технологии к
2008 году.
Нам есть чему поучиться: задача НГ21 - не только увеличить ценность шельфовых
ресурсов, но и создать новые ресурсы в виде знаний и технологии, которые
поддержат норвежскую экономику, когда закончатся нефтегазовые запасы.
Неудивительно, что именно StatoilHydro пригласили на Штокман. |
|
| |
Еще статьи на эту тему:
- Строится первая платформа для Штокмана
|
|
| |
|
|
|
|
