Главная
Статьи
Мероприятия
Новости
Партнеры
Авторы
Контакты
Вакансии
    Рекламодателям    
    Архив    
         
         
         
 
  return_links(1); ?>
 

Журнал "Мировая энергетика"

Архив Статей

Июнь 2008 г.

 
    return_links(1); ?>   return_links(1); ?>   return_links(); ?>  
     
 

Уран-графитовый реактор - источник плутония

 
   

История создания первого советского уран-графитового реактора.

 

 
 

Борис ГОРОБЕЦ,
доктор геолого-минералогических наук, профессор

 
 
К началу 1940-х годов физики уже знали, что лишь два элемента, уран-235 и плутоний-239 (его тогда называли эка-осмий), пригодны для цепной реакции деления со взрывом. Всего неделю спустя после назначения начальником Лаборатории № 2, 22 марта 1943 г. , Курчатов направил записку заместителю Председателя СНК СССР М. Г. Первухину, который до августа 1945 г. занимался атомной проблемой по линии правительства. В ней был сформулирован курс на первоочередное получение плутония и строительство для этого уран-графитового котла (реактора). Заместитель начальника ПГУ (Первого главного управления) В. В. Гончаров вспоминает: "Я чувствовал, что И. В. Курчатов, имея в своей ядерной программе задачу получения урана-235, не считал ее первоочередной. Все его помыслы и силы были отданы быстрейшему получению плутония-239. Это было видно по его отношению к объекту № 813 <пос. Верх-Нейвинск в Свердловской области, где строился комбинат для получения урана-235>. Туда он наезжал очень редко, и его визиты были очень кратковременными. В то же время на объекте № 817, где сооружался уран-графитовый реактор, он бывал часто, а затем и просто жил там, следя за всем и концентрируя там все свои научные силы и руководство Спецкомитета и ПГУ".

Ключевой физической проблемой реактора была борьба с потерями нейтронов. Для этого прежде всего нужны были "котельные" материалы высокой чистоты: источник нейтронов уран и замедлители нейтронов графит или тяжелая вода в невиданных количествах, сотнях и тысячах тонн. Главный технолог проекта уран-графитового котла, а затем его главный инженер В. И. Меркин (1914-1997 гг. ), писал: "К этому времени уже было ясно, что каковы бы ни были преимущества тяжелой воды в качестве замедлителя <с ней требуется гораздо меньше урана-235>, ее нельзя будет получить в больших количествах в обозримом будущем. Поэтому в Лаборатории № 2 усилия в основном были направлены на получение чистого графита". Правительство поручило производство чистого металлического урана бывшему заводу боеприпасов в г. Электросталь Московской области (завод № 12), а графита - Московскому электродному заводу.

Графит должен быть эффективным замедлителем нейтронов, но не их поглотителем, поэтому требовалось снизить количество примесей бора, кадмия, лития и некоторых лантаноидов, сильных поглотителей нейтронов. Исходное содержание бора в промышленном электродном графите было (1-4)*10-4 %, а зольность - 0,4-0,8 %. Из-за этого его сечение захвата нейтронов составляло (6-20)*10-27 см. кв. Необходимо было снизить количество указанных примесей до стотысячных и даже миллионных долей процента и получить сечение захвата нейтронов не более чем 5*10-27 см. кв.

Эта задача была решена путем обработки графита хлором при обжиге. Измерения длины свободного пробега тепловых нейтронов в сверхчистом графите дали 48,5 см при плотности графита 1,7 г/см. куб. и зольности 0,02 %. Это была крупная победа. Подчеркнем, что во время войны немецкие физики совершили, к счастью для остального мира, грубую ошибку. Их измерение длины свободного пробега тепловых нейтронов в графите дало гораздо меньшее значение. Немцы просто не поняли, что виноваты примеси, иначе они тоже, конечно, сумели бы очистить свой графит. Но они решили, что углерод как таковой - слишком сильный поглотитель нейтронов, и сделали выбор замедлителя в пользу тяжелой воды. Однако в 1942 г. англичане разбомбили единственный в мире завод по производству тяжелой воды в оккупированной Норвегии, а запасов своей тяжелой воды у немцев было слишком мало, и не хватило времени ее произвести.

Далее, в гомогенной смеси урана и графита при замедлении быстрых нейтронов до тепловых скоростей обнаружилось резонансное их поглощение в определенном диапазоне энергий. Чтобы резко его снизить, в американском уран-графитовом реакторе в Хэнфорде, по данным нашей разведки, была применена блочная схема размещения урана и графита. Наши физики рассчитали уран-графитовую решетку, в которой коэффициент размножения нейтронов был максимальным. Цилиндрические урановые блоки имели диаметр 32 мм и высоту 100 мм, между ними размещались графитовые блоки 10x10x60 см с шагом 22 см.

В оптимальных условиях управления реактором указанный коэффициент должен составлять 1, 07. Это означает, что на 100 нейтронов, поглощаемых в ста ядрах урана, должно вылетать в среднем 107 нейтронов. В марте 1946 г. лабораторный эксперимент дал коэффициент размножения 1, 09±0, 02. Это была еще одна крупная победа. Опытный уран-графитовый котел Ф-1, построенный в Москве, в Лаборатории № 2, был пущен 25 декабря 1946 года. Следующей срочной задачей стало проектирование и строительство промышленного уран-графитового реактора.

Главным конструктором его был Н. А. Доллежаль. Николай Антонович родился 27 октября 1899 года в семье земского инженера в селе Омельник Екатеринославской губернии (ныне Запорожская область). По окончании

Подольского реального училища в 1917 г. поступил в МВТУ на механическое отделение, которое окончил в 1923 г. Разрабатывал тепловое оборудование для восстанавливаемых заводов, позже работал на предприятиях химической промышленности. В предвоенные годы Доллежаль - технический директор Ленинградского института азотного машиностроения, затем - главный инженер завода "Большевик" в Киеве, директор НИИ химического машиностроения.

В начале 1946 г. в НИИхиммаше создается секретный Гидросектор для проектирования промышленного реактора. После первого испытания атомной бомбы Доллежаль стал Героем Социалистического Труда. Затем он спроектировал ядерный реактор для первой в мире АЭС в Обнинске, реакторы для атомных подводных лодок и стал дважды Героем. Заключительный этап творчества Доллежаля - реакторы РБМК для АЭС (в том числе - для Чернобыльской АЭС, совместно с коллективом академика А. П. Александрова). Николай Доллежаль прожил почти 102 года, жизнь этого фантастического инженера проходила в трех веках! Он умер в 2001 г. и был с почетом похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

... Зная, что американцы уже получали плутоний в реакторах с горизонтальным расположением каналов с урановыми блоками, Курчатов поначалу предложил Доллежалю ту же схему. Преимуществами горизонтального варианта были одинаковая доступность обоих фронтов реактора для обслуживания и возможность применения двухполозковой трубы, обеспечивающей большие зазоры на случай распухания блочков. Недостатками - трудность смены каналов, неравномерные деформации, в особенности при тепловой нагрузке, и распространение воды по всей графитовой кладке при протечках из труб. При вертикальном расположении каналов преимуществом становилась простота схемы разгрузки - снизу, - а также использование силы тяжести при загрузке и разгрузке и возможность пуска воды в каналы самотеком при аварии насосов. Недостатки вертикального варианта заключались в невозможности достижения преимуществ варианта горизонтального.
Николай Доллежаль выступил за вертикальный вариант. Его решающим аргументом была простота выгрузки урановых блоков в помещение с кюбелями (особыми емкостями под грузы) под реактором. НТС ПГУ решило на своем заседании, продолжавшемся с короткими перерывами 92 часа, принять проект Доллежаля. Голоса 12 членов экспертной комиссии разделились: семь человек, включая Курчатова, были за вертикальный вариант, пятеро - против. На этапе создания первой советской атомной бомбы это было самое принципиальное и рискованное отступление от американского пути. С тех пор в советских промышленных атомных реакторах применяется только вертикальная схема каналов. А тогда НИИхиммаш очень спешил и всего за четыре месяца выдал законченный проект реактора "А". Курчатов подписал его чертежи раньше пуска Ф-1, подчеркнув, что времени терять нельзя. В мае 1946 г. начали готовить стройплощадку, а в августе строителям был передан проект самого реактора.

Место для сооружения реактора "А" выбрали на Южном Урале, в местности, изобилующей озерами (сейчас там находится закрытый атомград Озерск). Строящийся комбинат № 817 включал в себя три завода: "А" (реакторный завод), "Б" (завод по химическому извлечению плутония из облученных урановых блочков) и "В" (завод по получению металлического плутония и изделий из него). Строительство обеспечивалось финансированием через Госбанк, без проектов и смет, по заявленным фактическим затратам, включая производство оборудования и проектно-изыскательские работы. Условием для оплаты была только подпись И. В. Курчатова или Б. Л. Ванникова.

На все крупные объекты атомной отрасли назначались свои научные руководители, но на комбинате № 817 таковым стал сам Курчатов, продолжавший нести одновременно гигантский груз научного руководства всем Атомным проектом. Руководящую роль в возведении объекта играли генералы НКВД А. П. Завенягин, первый заместитель Б. Л. Ванникова по ПГУ, и А. Н. Комаровский, начальник Главпромстроя НКВД СССР.

Еще в конце 1945 года Спецкомитет поручил А. П. Завенягину, в военное время возглавлявшему в НКВД строительство предприятий тяжелой промышленности, подыскать территорию для реактора, которая отвечала бы множеству заданных критериев. В их числе - достаточная удаленность от Москвы (по указанию Сталина, из соображений радиационной безопасности, не менее 400 км), но и не чрезмерная, чтобы можно было туда добраться максимум за двое суток; возможно большая удаленность от границ СССР (чтобы затруднить задачу самолетов-шпионов и бомбардировщиков); наличие развитой сети железных дорог; близость машиностроительных, металлургических и химических заводов; обилие водных источников и т. д.

Завенягин выбрал район, лежащий между городами Кыштым и Касли, где бывал еще перед войной как депутат Верховного Совета СССР от Кыштымского избирательного округа. Вся ответственность начального, организационного периода стройки легла на начальника Челябметаллургстроя генерал-майора Я. Д. Рапопорта. Еще в декабре 1945 г. в военных лагерях Челябинска началось формирование военно-строительных батальонов. Оно закончилось в мае 1946 г. Всего под Кыштым направили десять военно-строительных батальонов численностью около тысячи человек.
 
     
 
Еще статьи на эту тему:
 
 

Журнал "Мировая Энергетика"

Все права защищены. © Copyright 2003-2011. Свидетельство ПИ ФС77-34619 от 02.12.2008 г.

При использовании материалов ссылка на www.worldenergy.ru обязательна.

Пожелания по работе сайта присылайте на info@worldenergy.ru