| |
|
return_links(1); ?>
|
return_links(); ?>
|
|
| |
|
|
| |
«Почти поражение» дополнила «почти победа»
|
|
| |
Во время февральской поездки Сергея Кириенко в Ереван госкорпорацию "Росатом" пообещали пригласить для участия в тендере на строительство в Армении новой АЭС. Еще более важной новостью стало достижение договоренности о присоединении закавказской республики к международному центру по обогащению урана в российском Ангарске. Однако упрямые факты подсказывают, что говорить приходится об одной "почти победе" и одном "почти поражении".
|
|
| |
Александр УВАРОВ,
эксперт "Мировой энергетики"
|
|
| |
ПОЧТИ ПОРАЖЕНИЕ
Армянская АЭС близ города Мецамор дала первый свет во второй половине 70-х
годов. На единственной в закавказском регионе атомной станции работали два блока
с корпусными водяными реакторами ВВЭР-440. Для армянских реакторов был
разработан отдельный проект под названием В-270. Причиной этому послужила
высокая сейсмичность выбранной площадки - до восьми баллов по 12-бальной шкале
Медведева-Шпонхойера-Карника (МСК-64).
С первых дней существования Армянская АЭС породила для отечественного атома
немало "городских легенд" - от благостных историй о конфузиях при разгрузке
свежего ядерного топлива до слухов о массовом бегстве персонала с рабочих мест
при возникновении любых нештатных ситуаций. Местное население относилось к
станции с большой опаской, и после спитакского землетрясения в 1988 г. Ереван
добился от Совета Министров СССР решения о закрытии АЭС.
Самое удивительное, что станция как раз от удара стихии не пострадала, блоки
оставались в работе. Проектанты-горьковчане со всей ответственностью подошли к
возложенной на них задаче и сумели обеспечить надежную защиту основного
оборудования АЭС от землетрясений. Но политические резоны, как это нередко
случается, перевесили доводы специалистов, и реакторы были выведены из
эксплуатации. На церемонии закрытия местный партийный босс в буквальном смысле
слова плясал от радости под мрачные предостережения атомщиков: "Зимой ты
запляшешь от холода! "
Ожидать подтверждения прогноза пришлось недолго. Независимая Армения попала в
условия энергетической блокады и, проведя несколько лет при свечах и без
отопления, обратилась к России с просьбой о помощи в расконсервации второго
блока АЭС. Станция была частично возвращена к работе (пущен второй блок), и
проведенная на ней модернизация позволяла надеяться, что АЭС благополучно
доживет до конца проектного срока службы (2016 год).
Но беды армянского мирного атома на этом не закончились. Против реактора в
Мецаморе выступил Евросоюз. В объединенной Европе считают, что технологии,
применявшиеся на Армянской АЭС, устарели и не соответствуют современным
стандартам безопасности. Брюссель настаивает на закрытии станции и готов
выделить на эти цели определенные средства - по разным оценкам, от 100 до 200
млн. евро. В Ереване, в свою очередь, с этим почти согласились и даже
разработали стратегию вывода АЭС из эксплуатации с демонтажем до "зеленой
лужайки", но реализовывать эту стратегию готовы только после строительства в
стране "альтернативных мощностей", то есть новой атомной станции.
Вероятным партнером при сооружении армянских атомных блоков с самого начала
называлась Россия, и поездка Кириенко в Ереван стала очередным подтверждением
этому. Однако никаких твердых гарантий заказа именно российских реакторов
армянская сторона не дает. Участие Росатома в тендере не будет означать его
обязательной победы. Напротив, практически одновременно в СМИ появилась
информация об интересе к армянским торгам французской государственной группы
AREVA, располагающей реакторными технологиями третьего поколения (проект
EPR-1600). Так что на самом деле рапортовать об успехе и подсчитывать барыши от
будущей сделки отечественным атомщикам пока рановато.
Армянская новейшая история поражает своей типичностью для постсоциалистического
пространства. Те из государств бывшего СЭВ и республик экс-СССР, кто создал в
советские времена развитый ядерный сектор, хотели бы сегодня сохранять и
развивать атомную энергетику. Но одновременно сильные мира сего требуют от них
скорейшего и полного отказа от технологий советского происхождения и их замены
на новые реакторы, не обязательно российские.
Хорошая иллюстрация к вышесказанному - Болгария. В договоре о вступлении этой
страны в ЕС по настоянию европейских бюрократов было записано в качестве
обязательного условия закрытие четырех так называемых малых блоков АЭС "Козлодуй"
с реакторами ВВЭР-440. Техническая безопасность остановленных блоков не вызывала
особого беспокойства у международных компетентных атомных органов, вследствие
чего в Софии требования европейцев считают исключительно политическими.
Нанесенный энергетике Болгарии ущерб - а после остановки блоков государство
фактически утратило статус экспортера электроэнергии, лишившись важного
источника валютных поступлений в казну, - призвана компенсировать новая АЭС
"Белене". Экономическая целесообразность подобной замены оспаривается многими. В
конце концов Болгарии придется изыскивать деньги дважды - сначала сотни
миллионов евро на вывод козлодуйских реакторов, а затем до 6 млрд. евро на
строительство беленских.
Атомстройэкспорт официально объявил, что строительство АЭС "Белене" обойдется в
4 млрд. евро. Но тем не менее говорить надо именно о 6 миллиардах, поскольку,
помимо оплаты собственно АЭС, болгарам придется вложить до 2 млрд. евро в
создание инфраструктуры (автодороги, жилые дома, социальные учреждения для
нового города атомщиков и т.д.).
Схожая ситуация наблюдается в Словакии, где последовательно закрываются блоки
первой очереди АЭС "Богунице" с предполагаемой заменой их мощностей на новые
блоки на АЭС "Моховце".
Самый свежий пример реакторной замены - Литва. В республике вместо
консервируемой Игналинской АЭС должна появиться новая атомная станция. На первый
взгляд наблюдающаяся тенденция должна представляться позитивной для
госкорпорации "Росатом". Действительно, закрытие советских реакторов увеличивает
объем рынка и создает потенциальные заказы в регионе, который справедливо
считают входящим в сферу интересов российских атомщиков. Может быть, именно
поэтому Росатом предпочитает хранить молчание и не вступаться за выводимые
реакторы, строившиеся силами легендарного Средмаша. Репутационные издержки с
лихвой должны перекрываться будущими миллиардами долларов и евро от поставок
оборудования и услуг на станции замещения.
С подобной политикой стоило бы смириться, если бы не еще одна неприятная
тенденция. Год за годом действия конкурентов россиян в Восточной Европе и
республиках бывшего СССР становятся все успешнее. Так, в Болгарии на АЭС
"Белене" отечественным атомщикам пришлось заплатить своего рода отступные
французским и германским коллегам и отдать альянсу AREVA/Siemens контракты на
создание АСУ ТП.
Вокруг сравнения систем управления реактором, предлагаемых западноевропейцами и
россиянами, сломано немало копий, но в общем и целом большинство специалистов
сходится на преимуществе первых. И каждый новый заказ будет только увеличивать
разрыв в пользу европейцев, закрепляя наше технологическое отставание, ведь в
атомной энергетике лидерства добиваются через опыт и практику.
В Словакии события развиваются по еще более удивительному сценарию. Строить
новые блоки на АЭС "Моховце" будет многонациональный альянс, во главе которого
встанут чешские компании, а роль российского Атомстройэкспорта сведется к
минимуму. Но если в Словакии хотя бы сохраняется выбор в пользу блоков с ВВЭР,
то в Литве все более отчетливо вырисовывается перспектива появления французских
аппаратов EPR-1600.
Исходя из этого ситуацию вокруг АЭС в Армении стоит записать Росатому в пассив.
Пока можно с уверенностью сказать лишь то, что старая станция близ Мецамора с
отечественными реакторами будет закрыта, а отдавать России заказ на новую АЭС
еще никто не собирается. И февральская поездка Кириенко в этой связи ничего не
изменила.
ПОЧТИ ПОБЕДА
Зато продекларированная готовность Армении присоединиться к Международному
центру по обогащению урана (МЦОУ) в Ангарске может быть почти безоговорочно
названа крупной победой Москвы. Почти - потому что и в этом случае сохраняется
повод для раздумий.
Идея о создании ангарского МЦОУ плавно вытекает из инициативы Владимира Путина
об организации глобальной инфраструктуры атомной энергетики, выдвинутой
российским президентом в январе 2006 г. в Санкт-Петербурге на саммите ЕврАзЭС.
Правда, международный атомный "план Путина" оказался настолько глобальным, что
породил огромное количество интерпретаций и толкований.
С точки зрения Росатома - по крайней мере, если верить официальному документу,
распространенному от имени российского представительства в МАГАТЭ в июне 2007
г., - "существо и ход реализации" сводится к созданию МЦОУ в Ангарске и
формированию при нем "гарантированного запаса обогащенного уранового продукта"
из расчета на 1 - 2 полные загрузки активной зоны.
Международных инициатив, направленных на интернационализацию ядерного топливного
цикла, существует в наши дни не меньше десятка. И как минимум двум из них -
американской GNEP и германской MESP - российское предложение в интерпретации
Росатома проигрывает по всем статьям.
Россияне предлагают сотрудничество в деле обогащения урана, не слишком
задумываясь над тем, а зачем, собственно, обогащенный уран может потребоваться
таким государствам, как Армения. Легко догадаться, что той же Армении нужно в
первую очередь свежее ядерное топливо, а по прошествии нескольких десятков
лет-избавление от ядерных отходов. Все это обеспечивает американская инициатива
GNEP, и все это напрочь отсутствует в плане по созданию МЦОУ.
В американской инициативе GNEP (Global Nuclear Energy Partnership)
предусматривается создание международных центров по переработке выгоревшего
ядерного топлива с извлечением из него делящихся материалов (уран, плутоний) и
долгоживущих тяжелых металлов (нептуний, америций и кюрий), которые представляют
опасность как с точки зрения воздействия на окружающую среду, так и
нераспространения ядерных технологий. Извлеченные материалы подлежат выжиганию в
реакторах на быстрых нейтронах, что позволит снизить общие объемы ядерных
отходов и уменьшить удельный расход урана на генерацию электроэнергии.
Кроме этого, на первом заседании руководящего комитета GNEP, прошедшего 11 - 12
декабря 2007 г. в штаб-квартире МАГАТЭ в Вене, была создана рабочая группа по
обеспечению надежных поставок ядерного топлива. На конец февраля 2008-го в
состав партнерской программы GNEP входит уже 20 государств, и прогнозируется
дальнейший рост числа участников.
Но даже на собственном поле - международном сотрудничестве при обогащении урана
- МЦОУ выглядит намного хуже, чем его германский аналог MESP (Multilateral
Enrichment Sanctuary Project), или проект по созданию многонационального убежища
для обогащения урана.
Центр в Ангарске исходно позиционируется как коммерческое совместное
предприятие, не пользующееся государственной поддержкой. Странам предлагается
входить в него на правах совладельца акций при сохранении за Россией
контрольного пакета и доступа к собственно технологии обогащения. Международным
органам в лице МАГАТЭ отводится вспомогательная роль - сертификация условий
поставок урана, выдача советов и проведение консультаций.
В отличие от россиян Германия подготовила для MESP куда более привлекательные
условия. Прежде всего германский центр будет построен на нейтральной территории
- в стране, не имеющей и не планирующей обзаводиться собственными ядерными
амбициями. Для оперативного управления центром будет нанят независимый
консорциум. Однако все решения по перемещению делящихся материалов - будь то
закупка сырья или продажа обогащенного урана - будут приниматься в МАГАТЭ,
причем общим голосованием всех входящих в атомное агентство стран, а не его
политическим органом (советом управляющих). Проработка всех необходимых для
создания MESP документов идет полным ходом и может быть закончена уже в текущем
году, а техническую сторону функционирования центра готов обеспечивать
европейский обогатительный концерн URENCO, обладающий собственными центрифужными
мощностями по обогащению урана.
Германский проект MESP превосходит российский проект по созданию МЦОУ в Ангарске,
и в первую очередь в плане гарантированности исполнения контрактов. Для
российского центра всегда будет сохраняться опасность того, что в его
деятельность вмешается Кремль с очередной попыткой перевести геополитические
разногласия в плоскость спора хозяйствующих субъектов. В германском варианте это
полностью исключено - клиент рискует лишиться своего урана только в том случае,
если восстановит против себя одновременно несколько десятков государств.
Сухая статистика доказывает, что ангарский центр пользуется в мире существенно
меньшим спросом, чем предложения США и Германии. Готовность войти в состав МЦОУ
пока что подтвердили всего три страны - кроме России и Армении, еще и Казахстан.
В то же время для участия в партнерской программе GNEP записалось 20 государств,
в том числе, кстати, и Россия. Официальный старт германскому проекту пока не
дан, но, судя по бурным обсуждениям в МАГАТЭ, желание присоединиться к нему есть
у немалого количества стран.
А это означает, что февральская поездка Кириенко увенчалась триумфом, ибо главе
Росатома удалось сбыть Армении не самый ходовой "товар". Подключение Еревана к
деятельности МЦОУ без обиняков можно назвать крупной победой России. Но все-таки
темпы роста международного участия в ангарском центре по-прежнему не впечатляют
- особенно на фоне массового приема в американскую программу GNEP - и поэтому
значимость ереванской победы не может оцениваться слишком высоко.
|
|
| |
|
|
| |
|
|
|
|
