| |
return_links(1);?> |
return_links(1);?> |
return_links(); ?> |
|
| |
|
|
| |
Международное сотрудничество: смена приоритетов
|
|
| |
 Взаимовыгодный обмен активами может обеспечить баланс интересов не только отдельных компаний, но и стран — производителей и потребителей энергоресурсов.
|
|
| |
Сергей БОГДАНЧИКОВ,
президент ОАО «НК «Роснефть»
|
|
| |
 Мировая ресурсная база углеводородов истощается. Согласно BP Statistical Review
прирост запасов нефти в мире в последние 15 лет не компенсирует ее добычу, а
эффективность геологоразведки постоянно снижается на фоне возрастания доли
трудноизвлекаемых запасов. В то же время с развитием технологий ресурсная база
расширяется, и, например, шельфовые проекты добычи нефти и газа, которые еще
десятилетие назад казались невыполнимыми из-за технологической и технической
сложности, сегодня реализуются во всех регионах мира. Вместе с тем затраты на
извлечение запасов растут с каждым годом. За период с 2002 по 2005 год стоимость
разведки, разработки и производства одного барреля нефти в мире, по данным
аналитического агентства CERA, выросла на 35%. И пока нет оснований рассчитывать
на обратный процесс, напротив, оценки показывают, что в 2006 г. стоимость
извлечения нефти выросла еще на 20%.
В условиях глобальной конкуренции за энергоресурсы рост инвестиций, необходимых
для добычи барреля «черного золота», не отпугивает потенциальных инвесторов. Их
интерес подогревается прогнозами роста потребления нефти в мире. Абсолютный
объем потребления растет ежегодно на 1—2,5%, а доля нефти в мировом потреблении
первичных энергоресурсов, по оценкам ведущих аналитических мировых агентств, в
перспективе до 2030 г. хотя и снизится на 3—5%, но сохранится на высоком уровне
— 33—35%.
Ситуация усугубляется тем, что большинство стран, располагающих большим
углеводородным потенциалом, ограничивают к ним доступ иностранных инвесторов, а
запасы «открытых» регионов, таких, как Северное море, подходят к концу. Это
приводит к росту стоимости запасов. За последние пять лет в сделках по слиянию и
поглощению в нефтегазовом секторе стоимость запасов выросла в четыре раза — с
3,2 долл. в 2001 г. до 12,9 долл. за баррель в 2006 году . По мере роста
выработанности запасов в мире эта тенденция будет только усиливаться.
ПЕРИОД ОЖИДАНИЯ
Одной из стран, наиболее интересных для зарубежных инвесторов,
на сегодняшний день является Россия. Это подтверждает в первую очередь
сохраняющаяся на высоком уровне доля иностранных инвестиций в
топливно-энергетический комплекс РФ — не ниже 35% от общего объема инвестиций
(см. рис.). И хотя в 2006 г. доля иностранных инвестиций сократилась по
сравнению с предыдущим годом, абсолютный показатель вырос наряду с существенным
ростом российских инвестиций в ТЭК. Взгляды всех крупных международных
нефтегазовых компаний так или иначе направлены на Россию. Это, впрочем, не
удивительно, так как Россия — одна из немногих стран мира, которая сочетает
возможности по дальнейшему росту добычи нефти и газа при сохранении относительно
низких затрат с политической и экономической стабильностью. Российское
правительство неоднократно заявляло о своей приверженности четким и прозрачным
правилам в отношении иностранных инвесторов: обоюдному соблюдению всех ранее
заключенных договоренностей и созданию правовых механизмов дальнейшего
взаимодействия. Изменения, вносимые в настоящее время в законодательство,
которые зачастую неверно трактуются как его ужесточение, на самом деле призваны,
с одной стороны, обеспечить защит у национальных интересов РФ, а с другой —
способствовать формированию предсказуемого и прозрачного делового климата для
иностранных инвесторов. И справедливо будет отметить, что большинство инвесторов
это понимают — ведь ни одна из крупных компаний не заявила об отсутствии у нее
заинтересованности работать в России по новым правилам, как это произошло,
например, в Венесуэле.
Впрочем, пока не завершится реформирование законодательства, значительного
притока иностранных инвестиций в российский ТЭК ожидать не стоит. Нынешний
период можно назвать ожиданием перед стартом — зарубежные инвесторы ждут
окончательной формализации национальной стратегии в области недропользования, но
уже активно готовят почву — заручаются поддержкой российских партнеров для
совместного участия в будущих проектах. Благо опыт сотрудничества большой.
НАЛАЖЕННЫЕ СХЕМЫ
В России сложилось несколько эффективных, отработанных на практике схем
взаимодействия с иностранными нефтегазовыми компаниями. Условно их можно
разделить на участие в акционерном капитале российских компаний (покупка акций
как крупных вертикально интегрированных нефтяных компаний, так и мелких, имеющих
три-четыре разведочных или добывающих актива) и участие в реализации отдельных
проектов. Последнее включает создание совместных предприятий и заключение
соглашений о разделе продукции (СРП).
Вопрос о реанимировании режима СРП в России пока закрыт, а СП создаются,
наоборот, все чаще. Основываясь на обсуждаемых инициативах российского
правительства и проектах уже подготовленных законов, можно с уверенностью
сказать, что совместные предприятия останутся наиболее приемлемой формой участия
иностранных компаний в российских нефтегазовых проектах.
Рассмотрим, как исторически складывалось сотрудничество с иностранцами в
российском ТЭК. В 90-е годы прошлого столетия основная потребность российского
государства заключалась в инвестициях — недостаточным было финансирование работ
даже в традиционных регионах добычи, не говоря уже об освоении новых, где
требовались значительные вложения еще на этапе оценки ресурсной базы.
Одним из таких регионов был дальневосточный шельф России. Помимо высоких
геолого-разведочных рисков потенциальный инвестор должен был учитывать и
экономические риски — освоение шельфа требует создания морской добывающей
инфраструктуры, подводных трубопроводов, береговых комплексов и других объектов,
сооружение которых в России не велось. Кроме того, столь масштабные проекты,
включающие создание комплексов по добыче, подготовке и транспортировке
продукции, невозможно реализовать, не имея соответствующего опыта и технологий.
Все это могли предложить иностранные компании, работавшие к тому времени в
Северном море в условиях, более или менее приближенных к российским. Взамен
инвестиций, опыта и технологий российское правительство предложило им льготные и
стабильные налоговые условия, подписав соглашения о разделе продукции по двум
проектам на шельфе Сахалина. Еще одно СРП было подписано по проект у освоения
месторождения Харьягинское в Ненецком автономном округе. Оператором в этом
проекте стала французская компания Total.
Проекты СРП, однако, не предоставляли возможностей для развития потенциала
российских компаний. Только в один из сахалинских проектов изначально входил
российский участник — компания «Роснефть», но она не выполняла функций
оператора. Кроме того, сам режим СРП вследствие изменений на мировом рынке
нефти, в частности, роста цен на нефть, у тратил привлекательность для РФпо
сравнению с обычным налоговым режимом. Своеобразной альтернативой СРП стал
механизм создания совместных предприятий с иностранным участием. Первыми такими
СП стали «КомиАрктикОйл» и «Полярное сияние», созданные с участием канадских и
американских компаний для освоения ряда месторождений ТиманоПечорской
нефтегазоносной провинции. Эти СП, так же, как и СРП, предусматривали некоторые
льготы со стороны российского правительства, в частности, предприятия
освобождались от уплаты экспортной пошлины на период окупаемости затрат на
добычу дополнительной нефти (свыше исходного прогноза). Соотношение долей
российских и иностранных участников в обоих СП составляло 50:50, что
гарантировало паритет в управлении проектом. В дальнейшем механизм
сотрудничества путем формирования совместных предприятий получил широкое
распространение. Сейчас в России действуют небольшие СП, созданные под
конкретные проекты, например, для освоения одного или нескольких месторождений.
При этом есть и успешный проект российско-британского крупного вертикально
интегрированного холдинга ТНК-BP, включающего добывающие, перерабатывающие и
сбытовые активы, причем не только в России, но и на Украине.
Если не брать в расчет такие проекты, как ТНК-BP, основой сотрудничества
российских и зарубежных компаний в последние годы являлись импорт технологий,
привлечение финансирования, а также выход на новые рынки сбыта, хот я и в
меньшей степени. Возьмем, к примеру, международные проекты НК «Роснефть» на
Сахалине. Э тот регион благодаря ресурсной базе, составляющей почти 9 млрд.т.
у.т. (извлекаемые начальные суммарные ресурсы Охотского моря, МПР), привлекает
практически все крупнейшие международные нефтегазовые корпорации, а в последнее
время и компании из развивающихся стран — Индии и Китая. Учитывая этот фактор,
«Роснефть» предлагает зарубежным компаниям возможности для непосредственного
участия в добыче углеводородов в регионе (долю в компании — владельце лицензии),
при этом зарубежные партнеры справедливо соглашаются разделить финансовые риски,
возникающие на этапе поиска и разведки углеводородов. Та к, по условиям
соглашения с BP по проектам «Сахалин-4» и «Сахалин-5» британская компания
согласилась покрыть часть финансовых затрат «Роснефти» на осуществление работ по
данным проектам. Соглашение с Sinopec по освоению Венинского блока («Сахалин-3»)
предусматривает финансирование китайской компанией 75% затрат по проект у на
стадии геолого-разведочных работ.
По схожей схеме часто действует и «Газпром». Его СП с германской Wintershall «Ачимгаз»
создано с целью разработки первого опытного участка ачимовских залежей
Уренгойского газонефтеконденсатного месторождения. Пилотную фазу проекта
профинансирует Wintershall, а инвестиции «Газпрома» будут осуществляться за счет
прибыли, генерируемой самим проектом. Однако владельцем лицензии в данном случае
остается 100-процентная дочерняя компания « Газпрома» «Уренгойгазпром».
Аналогично этому проект у «Газпром» намерен реализовывать и Штокмановский
проект: дочерняя компания «Газпрома» останется владельцем лицензии, однако в
компанию-оператор будут привлекаться зарубежные партнеры, получающие в
дальнейшем прибыль от реализации продукции.
НОВАЯ МОДЕЛЬ
Соглашения отечественных компаний с зарубежными партнерами, заключенные в
последние годы, показывают, что целью сотрудничества с российской стороны
являются в первую очередь импорт
технологий и доступ к инфраструктуре на рынках сбыта. Потребность в инвестициях,
характерная для прошлого десятилетия, в настоящее время не является острой.
Высокие цены на нефть и газ способствовали аккумуляции российскими нефтегазовыми
компаниями значительных инвестиционных ресурсов, достаточных для финансирования
самых дорогостоящих проектов. Например, НК « Роснефть» решила отказаться от
привлечения иностранного партнера к разработке Ванкорского нефтяного
месторождения, так как имеет собственные ресурсы для его финансирования.
Вместе с тем помимо увеличения прибылей российских компаний повышается качество
их корпоративного управления, что способствует повышению кредитоспособности и
росту доверия со стороны финансовых институтов, готовых предоставить проектное
финансирование. Импорт технологий особенно важен при производстве новых
продуктов переработки нефти и газа, таких, как сжиженный природный газ и
синтетическое жидкое топливо (gas-to-liquid, GTL). Все существующие и
планируемые проекты по созданию подобных производств в России предполагают
наличие иностранных участников — международных компаний, обладающих опытом
производства и сбыта этой продукции, таких, как Shell, BP, BG, ExxonMobil.
Привлекая в добывающие нефтяные проекты партнеров из стран-потребителей,
российские НК, с одной стороны, создают гарантии поставок сырья на рынки этих
стран. Так , благодаря участию в проекте «Сахалин-1» японской SODECO, индийской
ONGC и американской ExxonMobil нефть марки Sokol, добываемая на месторождениях
проекта, уже заняла свою нишу на рынках АТР и Индии.
Так ж е компании стремятся создавать гарантии переработки и сбыта своей
продукции непосредственно в странах-потребителях. При этом речь идет не только
об объемах продаж на том или ином рынке — физически любой объем поставок может
быть сравнительно легко замещен путем (обменных) операций. За рубежом российским
компаниям прежде всего интересно участие в местных инфраструктурных проектах.
Именно такие проекты создают реальную взаимозависимость партнеров и как
следствие служат гарантией стабильности.
Подобную модель «Роснефть» использует в сотрудничестве с китайскими компаниями.
НК «Роснефть» и китайская CNPC договорились о создании совместных предприятий
параллельно в нефтегазодобыче (на территории РФ) и в нефтепереработке и
маркетинге нефтепродуктов ( на территории Китая). Первое СП создано и уже
выиграло на аукционах несколько лицензий на освоение нефтегазоносных участков в
Иркутской области. Создание второго СП — с дочерней компанией CNPC PetroChina —
находится в завершающей стадии. С другой крупной китайской компанией Sinopec
«Роснефть» имеет совместные проекты в разведке и добыче: проект «Сахалин-3»,
освоение Адайского блока в Казахстане и совместное управление «Удмуртнефтью»,
при это м обе компании заинтересованы в налаживании сотрудничества в
нефтепереработке и нефтехимии и рассматривают возможность создания
специализированного СП на севере Китая.
 НОВАЯ МОДЕЛЬ
Буровая установка «Ястреб» проекта «Сахалин-1». Аналогичная модель
применяется российскими компаниями и в Европе, которая пока является основным
рынком сбыта российской нефти и нефтепродуктов. К примеру, «ЛУКОЙЛ», создав
совместное предприятие по добыче нефти с американской ConocoPhillips на
северо-западе России, приобрел у партнера сеть автозаправочных станций в Европе
и изу чает возможности модернизации его НПЗ в Германии с целью переработки там
своего сырья. «Газпром» в обмен на участие в добывающих проектах на территории
РФ претендует на участие в газораспределительных объектах в Европе, предлагая
различные варианты обмена и покупки активов. Иностранным компаниям должно быть
очевидно, что в обмен на возможность участия в добыче нефти и газа на территории
России им необходимо предлагать российским партнерам долю в
нефтеперерабатывающих либо газораспределительных и маркетинговых активах за
границей — на территории существующих и потенциальных рынков сбыта. Так о е
взаимопроникновение может обеспечить баланс интересов не только отдельных
компаний, но и стран — производителей и потребителей энергоресурсов. |
|
| |
|
|
|
|
