Главная
Статьи
Мероприятия
Новости
Партнеры
Авторы
Контакты
Вакансии
Рекламодателям
Архив
Книжная полка
   
   
КАРТА САЙТА
   
  return_links(1); ?>
 

Журнал "Мировая энергетика"

Архив Статей

Февраль 2006 г.

 
    return_links(1);?>   return_links(1);?>   return_links(); ?>  
     
 

Упрямый Осло

 
   

Норвежский нефтесервис не желает сдаваться мировым гигантам. В норвежском нефтегазовом машиностроении и сервисе работают 44 тыс. человек, а с учетом мультипликативного эффекта — около 250 тысяч. Для страны с населением в 4,6 млн это очень внушительные цифры. Благодаря передовым технологиям и высококвалифицированной рабочей силе норвежцы менее чем за четверть века добрались до вершин нефтесервиса. Однако возникшее в последнее время несоответствие между налоговой политикой и реалиями ставит под угрозу весь этот славный путь.

 
  Наталия ВЕННИКОВА,
стипендиатка Исследовательского совета Норвегии,
аспирантка МГИМО (У) МИД РФ
 
 
Мировая энергетика Инициатива поощряема

Норвегия конца 1960-х годов — это страна с довольно развитой рыбной промышленностью, металлургией, гидроэнергетикой, судостроением, хорошей образовательной базой и квалифицированной рабочей силой. Поэтому, когда во второй половине 1960-х годов международные нефтегазовые компании начали проявлять интерес к норвежскому континентальному шельфу (НКШ), некоторые норвежские компании поверили в перспективы новой отрасли и постарались принять участие в ее развитии. Одними из первых отреагировали судостроители — из-за стагнации и жесткой конкуренции на внутреннем и внешнем рынках рыболовецких и транспортных судов. Еще до обнаружения промышленных запасов нефти и газа морские инженеры начали переквалифицироваться с проектирования судов на проектирование буровых платформ. Aker (сегодня Aker Kvaerner) стала первой норвежской судостроительной компанией, которая занялась платформами. В 1967 г. она впервые выпустила для американской Phillips передвижную буровую установку «Океанский викинг». Именно с нее в канун Рождества 1969 г. было открыто первое крупное месторождение на НКШ — нефтяной гигант «Экофиск». Первоначально норвежские судостроители, такие, как Waage Drilling, Gotaas-Larsen, Hagb Waage, the Ugland group и другие, стремились сотрудничать с американскими и голландскими верфями, но уже через несколько лет норвежцы не без помощи государства смогли составить конкуренцию бывшим партнерам.

Настоящим прорывом стали разработки Aker. Используя опыт норвежских инженеров, участвовавших в строительстве плотин, гидроэлектростанций и туннелей, эта компания спроектировала платформы с бетонным гравитационным основанием, ставшие символом нефте- и газодобычи в суровом Север ном море. Глубоководные норвежские фьорды оказались прекрасным местом для строительства бетонных платформ, поэтому уже к концу 1970-х годов норвежцы вытеснили с этого рынка британцев, голландцев и американцев.

В 1973 г. Aker получила заказы от Mobil и Shell на строительство двух бетонных платформ на сумму более 600 млн крон. Проектирование и производство платформ шло потрясающими темпами. Если в 1973 г. на НКШ работало всего четыре буровые платформы, то в 1977-м их было уже 30.

Нисколько не умаляя вклад инициативных норвежских компаний, следует сказать, что без прагматичной промышленной политики государства частному сектору вряд ли бы удалось поднять эти отрасли до сегодняшних высот.

Распределяя лицензии, норвежские власти не скрывали: предпочтение отдавалось тем нефтегазовым компаниям, которые максимально использовали продукцию и услуги отечественных предприятий.

Прагматичный протекционизм

С самых первых дней нефтегазовой отрасли государство не хотело форсировать разработку месторождений и получить приток нефтедолларов в экономику. Норвежцы опасались «голландской болезни». И стремились развивать нефтегазовое машиностроение и сервис, чтобы компенсировать исчерпание национальных богатств и гарантировать долгосрочное, стабильное пополнение казны. Для решения этой задачи было необходимо создать адекватные законодательные и институциональные рамки, стимулировать развитие образования и науки. Были приняты протекционистские меры.

В декабре 1972 г. появился королевский указ о шельфовой геологоразведке и добыче. В нем содержалось требование включать норвежские компании в тендеры на поставку нефтегазового оборудования и технологий, если их продукция соответствовала запросам заказчика. Это требование было направлено против дискриминации норвежских поставщиков, ведь многие зарубежные нефтегазовые компании уже имели своих подрядчиков и субподрядчиков. Государство также обязало обладателей лицензий документально подтверждать, что тендеры проходили честно.
Мировая энергетика
Кроме того, распределяя лицензии, норвежские власти не скрывали: предпочтение отдавалось тем нефтегазовым компаниям, которые максимально использовали продукцию и услуги отечественных предприятий. При заключении лицензионных соглашений операторы предоставляли Министерству промышленности (которое на начальном этапе курировало и энергетику) список подрядчиков, цены на их услуги, объем работ и долю норвежских компаний-участников. При оценке участия местных субподрядчиков рассчитывалась добавочная стоимость, созданная в Норвегии, и вклад норвежских специалистов. В ходе разработки месторождения операторы должны были контролировать, чтобы обещанная доля заказов распределялась среди местных подрядчиков и субподрядчиков.

Эта политика оказалась весьма успешной: иногда доля норвежского участия при обустройстве и разработке месторождений достигала 90%. В то же время вышеназванные меры не полностью ограничивали конкуренцию между национальными и зарубежными поставщиками. Если норвежские компании предлагали неконкурентоспособные качество, цены, условия поставки и обслуживания, государство могло согласиться с более низкой долей отечественного участия.

Все протекционистские меры были отменены в 1994 г., когда со вступлением в Европейское экономическое пространство Норвегия гармонизировала свое законодательство с законодательством ЕС. К тому моменту норвежские поставщики нефтегазового оборудования и технологий уже окрепли. До сих пор они получают порядка 65% заказов на НКШ и 20% — на соседнем британском континентальном шельфе.

Максимум информации государству

Помимо законодательства значительную роль в развитии нефтегазового машиностроения и сервиса сыграла институциональная структура государственного управления нефтегазовой отраслью. Вскоре после открытия «Экофиска», в 1972 г., был создан Нефтяной директорат (НД). Напрямую взаимодействуя с нефтегазовыми компаниями, НД осуществлял тактическое управление нефтегазовыми ресурсами, занимался вопросами безопасности и охраны труда на НКШ, аккумулировал информацию. В том же году Министерство промышленности учредило службу по товарам и услугам, которая следила за выполнением лицензионных соглашений и порядком распределения заказов подрядчикам и субподрядчикам.

Мировая энергетика Тот же 1972 г. стал годом основания норвежской, на 100% государственной, нефтяной компании Statoil. Она стала своеобразным посредником между государством и частными компаниями. Многие специалисты Statoil и норвежской компании Norsk Hydro, в которой государство владело 51% акций, прошли обучение в ведущих нефтегазовых компаниях. Направлялись на такие стажировки и чиновники Министерства промышленности и НД. Государство стремилось к сотрудничеству с частным сектором и было готово реагировать на его потребности.

С 1972 г. государство резервировало для себя минимум 50%-ную долю в каждом лицензионном блоке. Активное участие норвежских нефтегазовых компаний в разработке месторождений НКШ способствовало налаживанию тесных партнерских связей с норвежскими поставщиками.

Несмотря на предоставление преференций норвежским компаниям, государство не подавило конкуренцию. Напротив, норвежцы постарались привлечь на НКШ ведущие нефтегазовые компании мира, чтобы за счет конкуренции повышать общий технологический уровень на шельфе.

1990-е годы заставили норвежских производителей постепенно выходить на международные рынки. В этом им оказывает поддержку INTSOK — партнерство норвежских предприятий, работающих в нефтегазовой отрасли.

Наращивание интеллектуального капитала

Государство стимулировало развитие национального нефтегазового машиностроения и через политику в области научных исследований и образования. В ведущих вузах страны — университетах Осло и Бергена, Университетском колледже Ставангера и Норвежском университете науки и техники — началась интенсивная подготовка кадров для нефтегазовой отрасли. На первых порах эти учебные заведения приглашали массу зарубежных специалистов, причем иностранная профессура оплачивалась государством.

Оно также постаралось, чтобы образование было максимально приближено к практике: поощрялось участие нефтегазовых компаний в разработке образовательных программ и процессе обучения.

Кроме того, в ходе четвертого лицензионного раунда 1979 г. государство обязало нефтегазовые компании заключать технологические соглашения с норвежскими научно-исследовательскими институтами, финансировать разработки и повышать квалификацию ученых.

Практиковалось три типа соглашений. Первый предполагал, что оператор размещает минимум 50% своих заказов на исследования и научно-технические разработки для НКШ в норвежских научных институтах. Благодаря этим соглашениям НИИ получили заказы на 140 млн крон. Второй тип использовался во время пятого и шестого лицензионных раундов. Соглашения этого типа были заключены всего с несколькими компаниями, которые взяли на себя обязательство провести определенный объем исследовательских работ до получения лицензии на разработку месторождения. Общая сумма заказов в рамках этих соглашений составила 370 млн крон. Наконец, в рамках соглашений третьего типа нефтегазовые компании выражали намерение разместить как можно больше заказов норвежским подрядчикам и поставщикам. Этот тип соглашений приобрел огромную популярность среди нефтегазовых компаний. За 5 лет они разместили заказы на 1680 млн крон.

Технологические соглашения у тратили силу в 1994 г. Однако они придали мощный импульс развитию норвежского машиностроения и технологий. Это позволило ежегодно снижать издержки нефте- и газодобычи на НКШ на 4—5%.

Что дальше? Новые проблемы и решения.

Несмотря на впечатляющие успехи 1970-х — начала 1990-х годов, в конце века перед норвежскими машиностроительными и сервисными компаниями наметился ряд проблем, решение которых определит будущее этих отраслей.

Прежде всего стоит отметить, что протекционистские меры норвежского государства имели и негативные последствия. Так, на сегодняшний день Statoil и Hydro являются операторами 80% месторождений НКШ. Соответственно остальные компании, имеющие долю в лицензионном соглашении, обязаны финансировать научные исследования и разработки, результаты которых достаются операторам. Ежегодно эти компании должны тратить около 1,5 млрд крон (более 220 млн долл.) на работы, плоды которых пожинают в основном норвежские коллеги. Естественно, такое положение не способствует бурному развитию норвежских технологий.

Мировая энергетика Кроме того, до сих пор ощущаются негативные эффекты от вынужденной отмены технологических соглашений. Государственная поддержка научно-исследовательской деятельности (объем которой в 2004 г. составил 300 млн крон, или почти 45 млн долл.) только нивелирует их.

Возможное решение этой проблемы предложили норвежские компании. В мае 2004 г. в Вердале был открыт первый норвежский технологический парк, который объединил в себе примерно 110 акционерных компаний, 2000 сотрудников Kvaerner, его оборот составил около 3 млрд крон (примерно 450 млн долл.).

Выдвигают инициативы и государственные мужи. Так, некоторые депутаты норвежского парламента — Стортинга — предлагают возобновить в более мягкой форме технологические соглашения. Еще одна проблема отрасли заключается в старении месторождений Северного моря, где, по оценкам Нефтяного директората, сосредоточено более 70% запасов нефти и 50% запасов газа НКШ. А новые блоки в Баренцевом море правительство, защищая интересы экологов и рыболовов, открывает для исследования медленно и неохотно.

Хотя высокие цены на нефть и развитые технологии продлевают жизнь норвежским месторождениям и в 2004—2005 гг.способствовали сохранению достойного уровня нефтегазодобычи и инвестиций, Statoil и Hydro планируют ежегодно увеличивать долю добычи за пределами Норвегии. С одной стороны, это обстоятельство открывает определенные возможности норвежским поставщикам оборудования и услуг на зарубежных рынках. С другой же — им придется адаптироваться к новым условиям работы.

Высокий технологический уровень позволяет норвежским компаниям достаточно успешно выступать на международных рынках (см.рис.). Если в 1995 г. норвежские компании экспортировали нефтегазовое оборудование и технологии лишь на 15 млрд крон (пример но 2 млрд долл.), то к 1999 г. этот показатель достиг 25 млрд крон, а к 2003 г. — 34 млрд. В 1997 г. на зарубежные заказы приходилось не более 25% оборота норвежских машиностроительных и сервисных компаний. В 2003 г. эта цифра выросла до 40%.

Вопрос только в том, насколько долговечны эти успехи. Последняя и, пожалуй, наиболее серьезная угроза норвежскому нефтегазовому машиностроению и сервису заключается в низкой рентабельности этой отрасли совокупного капитала как по сравнению с международными показателями, так и по сравнению с другими направлениями норвежской промышленности.

По-видимому, низкая рентабельность связана с тем, что нефтегазовые компании в Норвегии платят не только обычный налог на прибыль в 28%, но и дополнительный, 50%-ный налог. Нефтегазовые компании, очевидно, переносят часть налогового бремени на машиностроительные и сервисные компании, требуя от них более низких цен. Усугубляет ситуацию дорогая рабочая сила.

Низкая рентабельность вкупе с недостаточно развитым рынком капитала в Норвегии делает мелкие и средние машиностроительные и сервисные компании легкой добычей для крупных транснациональных компаний типа Schlumberger и Halliburton. Поскольку норвежцы не могут в полной мере компенсировать эти поглощения покупкой зарубежных активов, со временем наиболее передовые технологии и разработки могут быть выведены за пределы Норвегии.

Решение этих проблем — предмет оживленной дискуссии между государством, компаниями и научным сообществом. Наиболее частые предложения — реформировать налоговую систему, а также пересмотреть структуру распределения средств Нефтегазового фонда Норвегии. Пока государство настороженно относится к обоим вариантам.

Низкая рентабельность вкупе с недостаточно развитым рынком капитала в Норвегии делает мелкие и средние машиностроительные и сервисные компании легкой добычей для крупных транснациональных компаний типа Schlumberger и Hallibur.
 
 
Еще статьи на эту тему:
 
 

Журнал "Мировая Энергетика"

Все права защищены. © Copyright 2003-2012. Свидетельство ПИ ФС77-34619 от 02.12.2008 г.

При использовании материалов ссылка на www.worldenergy.ru обязательна.

Пожелания по работе сайта присылайте на info@worldenergy.ru