| |
return_links(1);?> |
return_links(1);?> |
return_links(); ?> |
|
| |
| |
Ток на Восток
|
|
| |
Как России продвинуть идею создания региональной энергосистемы стран СВА.
|
|
| |
Михаил СТЕКЛОВ,
Центр научных исследований МГИМО (У) МИД РФ
|
|
| |
В последние годы заметно вырос интерес России к энергетическому экспорту в
восточном направлении, что говорит о решимости диверсифицировать маршруты
экспорта энергоносителей для обеспечения энергетической безопасности страны,
развития восточных регионов и расширения экономического присутствия в
Северо-Восточной Азии (СВА).
Следует ожидать, что проблемы, возникшие с транзитом российского газа в
Западную Европу через Украину, «продвинут» Россию на Восток. Об этом
свидетельствуют и высказывания Владимира Путина во время его пребывания в
Якутии в январе.
Естественно, реализация крупных энергетических проектов — процесс долговременный
и многофакторный, требующий огромных инвестиций и согласования часто отличных
друг от друга национальных приоритетов, и будет развиваться поэтапно. Скорость
прохождения этих этапов во многом зависит от остроты энергетического дефицита
у потенциальных потребителей и их готовности платить обоснованную цену за доступ
к российским энергоресурсам. В СВА такими потребителями являются Китай, Япония и
Южная Корея.. С учетом ситуации на геополитически значимом Корейском
полуострове к потенциальным потребителям можно отнести и Северную Корею. КНДР
уже многие годы испытывает хронический 60%-ный дефицит электроэнергии. В то же
время провалившийся международный проект KEDO (Организация содействия развитию
энергетики Кореи) показал бесперспективность планов развития атомной энергетики
при существующем в стране политическом режиме.
Каковы же реальные возможности продвижения российского энергетического экспорта
на восток уже в недалеком будущем? Проработка различных вариантов строительства
нефтепроводов и газопроводов в соседние страны СВА ведется уже почти десять
лет, но пока не увенчалась успехом. Из энергетических проектов наиболее близким
к завершению стал проект «Сахалин-2», нацеленный на экспорт нефти и сжиженного
газа, но и в него недавно внесены коррективы, сдвигающие на год сроки сдачи
объектов в эксплуатацию. Сдерживает реализацию нефтяных и газовых проектов
необходимость поиска крупномасштабных инвестиций.
Проекты передачи электроэнергии в соседние страны СВА могут быть осуществлены с
меньшей затратой сил и средств и при наименьшем воздействии политических
факторов.
На первый взгляд все условия для этого на востоке России есть — огромный и
малоиспользуемый гидропотенциал. По оценкам компании «Востокэнерго», представляющей РАО «ЕЭС
России» на Дальнем Востоке, гидроресурсы этого региона используются только на
3%, но и при выводе на полную мощность Бурейской ГЭС этот показатель возрастет
всего лишь до 7%.
Развитию энергетического комплекса Дальнего Востока уже сейчас придается
экспортная направленность. К 2010 г. производство электроэнергии на Дальнем
Востоке достигнет 51 млрд кВт*ч, а спрос местных потребителей в южной части
региона составит всего 25 млрд кВт*ч. Чтобы поддержать рентабельный уровень
выработки электроэнергии, необходимо искать новых потребителей из числа
приграничных государств.
Существенная роль в повышении энергетического потенциала Дальнего Востока
отводится строительству и дальнейшему расширению Бурейской ГЭС (БГЭС). Средства
на возобновление ее строительства, законсервированного в 1985 г., были изысканы
РАО ЕЭС самостоятельно. В октябре прошлого года первый ток с БГЭС поступил в
Приморье по вновь построенной ЛЭП-500, проходящей через Хабаровск. С пуском в
ноябре прошлого года 4-го блока БГЭС выведена на мощность 2 млн кВт. Всего
предусмотрено строительство 6 блоков, последние из которых будут удовлетворять
экспортные потребности. По словам главы РАО ЕЭС Анатолия Чубайса, с 2007 г. от
20 до 25% электроэнергии БГЭС будет экспортироваться в сопредельные
страны. Об этом же говорит генеральный директор «Востокэнерго» Виктор Минаков, обещая с 2010
г. поставлять на экспорт в Китай и обе Кореи ежегодно по 7 млрд кВт*ч
электроэнергии. Но для обеспечения стабильности работы БГЭС потребуется
построить еще Нижнебурейскую ГЭС.
Стоимость достройки пятого и шестого гидроагрегатов БГЭС составит около 1 млрд
долл., Нижнебурейской ГЭС — 0,6 млрд. го нужны иностранные инвестиции.
Изменения в российском законодательстве позволяют зарубежным компаниям
инвестировать средства в национальный энергетический комплекс. С учетом этого
китайской стороне предложено рассмотреть возможность инвестирования в
строительство дамб для БГЭС. Прошлым летом РАО ЕЭС и Китайская государственная
электроэнергетическая корпорация подписали рамочное соглашение о перспективах
поставок в Китай от 20 до 50 млрд кВт*ч. На первом этапе предусматривается
поставка небольшого объема электроэнергии на так называемый энергетический
остров на севере Поднебесной, не имеющий выхода на общегосударственную
энергосеть. В дальнейшем, после синхронизации национальных сетей обеих стран,
поставки возрастут. В этом году планируется сдать в эксплуатацию ЛЭП, которая
соединит Благовещенск с подстанцией «Сириус» на границе с Китаем.
Но если технические задачи решаются относительно легко, то ценовой фактор пока
остается камнем преткновения в переговорах. Российская сторона настаивает на
цене 0,07 долларов за кВт*ч, что соответствует средней цене на внутреннем рынке Китая,
тогда как китайские партнеры предлагают только 0,02 долл., что фактически
равно себестоимости производства электроэнергии в восточных районах России. Тем
не менее прогресс, достигнутый в российско-китайском электроэнергетическом
сотрудничестве, может подать пример другим потенциальным партнерам РАО ЕЭС на
Востоке.
В частности, Пхеньян и Сеул с интересом отнеслись к российским предложениям о
поставках электроэнергии на Корейский полуостров.
Во-первых, их реализация могла бы заменить провалившийся проект KEDO в КНДР и
сократить северокорейский дефицит электроэнергии на 30%. Во-вторых, дала бы
возможность Южной Корее справиться с ожидаемым в будущем дефицитом (по оценке
«Востокэнерго», через 10—15 лет спрос на электроэнергию в Южной Корее может
возрасти на 100—150 млрд кВт*ч), а также снять проблему NIMBY (not in my
backyard), связанную с растущими в стране протестами против строительства
новых электростанций вблизи жилых массивов. В-третьих, реализация поставок
послужила бы основой для дальнейшей энергетической интеграции в СВА. Институт
энергетических систем им. Мелентьева (Иркутск) и «Дальэнергосетьпроект»
(Владивосток) по заказу «Востокэнерго» подготовили исследование «Экспорт и
импорт электроэнергии и энергетический обмен между российским Дальним
Востоком, КНДР и РК», получившее одобрение РАО ЕЭС. Расчеты показали, что
стоимость строительства ЛЭП-500 до Чхонджина, на севере КНДР, составит около
300 млн долл., тогда как на проект КЕДО планировалось выделить 4,6 млрд долл.
В 2002 г. после состоявшейся в Иркутске 3-й Международной конференции по
проблеме энергетической кооперации в Северо-Восточной Азии между Россией, РК и
КНДР был подписан протокол о намерениях строительства линии электропередачи
Приморье — Корея в два этапа. На первом этапе предполагалось протянуть ЛЭП
Приморье — КНДР, а в дальнейшем довести ее до Южной Кореи.
В 2003 г. в Пхеньяне российские и северокорейские специалисты обсудили
программу и этапы строительства ЛЭП-500 из Приморья в Чхонджин. На переговорах
был рассмотрен весь комплекс вопросов — от стоимости до мер по реализации.
Решили в 2004 г. разработать технико-экономическое обоснование этого проекта.
Однако дальнейшее продвижение оказалось затруднительным. Внешняя
привлекательность российских предложений становится не совсем очевидной, когда
речь заходит о финансировании работ.
Российская сторона в основном исходит из своих экономических интересов и не
берет на себя финансирование прокладки ЛЭП в КНДР. Москву гораздо больше
интересует коммерческий экспортный маршрут в направлении Южной Кореи с ее
высокими внутренними ценами на электроэнергию.
ЛЭП до демилитаризованной зоны, разделяющей Корейский полуостров, но при
условии твердых гарантий Сеула о закупках электроэнергии.
Северная Корея, наиболее заинтересованная в российском электричестве
(соответствующие просьбы поступали из Пхеньяна с 2001 г.), не имеет
инвестиционного потенциала и может рассчитывать только на когда-то обещанную
Японией компенсацию 5 млрд долл. за оккупацию в 1910—1945 гг. Средства
заимствования на международных финансовых рынках Пхеньяну недоступны.
Участники KEDO (в первую очередь США, Япония и Южная Корея) не торопятся
переводить аккумулированные ими средства на альтернативные проекты, пока КНДР
полностью не откажется от ядерной программы.
Сеул, хотя и подает Пхеньяну сигналы о готовности предоставить энергетическую
помощь под обещание закрыть северокорейскую ядерную программу, но хотел бы
полностью контролировать этот процесс без вмешательства третьей стороны и
передавать электроэнергию в КНДР со своей территории, даже если это обойдется
дороже, чем из России. В РК считают, что надо иметь свой план оказания
энергетической помощи Северу, независимый от других участников шестисторонних
переговоров по ядерной программе КНДР. США и Япония в принципе не возражают, но
и участвовать в этом плане не собираются.
Экспорт российской электроэнергии в Южную Корею, даже после получения Москвой
согласия Пхеньяна на транзит, Сеул пока рассматривает только в формате
намечаемого в будущем объединения энергосетей стран СВА. В 2003 г. на семинаре
«Стратегия развития российско-корейского сотрудничества в энергетике»
обсуждались перспективы образования восточноазиатского энергетического
сообщества. «Востокэнерго» и Корейский исследовательский
электротехнологический институт подписали меморандум, в котором обе стороны
выразили заинтересованность в проработке концепции единой энергетической сети с
участием России, РК, КНДР, Китая и Монголии. По поводу планов строительства
ЛЭП-500 Владивосток — РК посол Чон Тхэ Ик сказал, что правительство РК поручило
корейскому электротехническому институту определить экономическую
целесообразность проекта. Но с тех пор никаких активных шагов Сеулом не
предпринималось.
Если Россия хочет закрепиться на рынке электроэнергии в странах СВА, следует
иметь в виду, что найти инвесторов, готовых вложиться в строительство ЛЭП на
Дальнем Востоке, будет нелегко в связи с растущим мировым спросом на объекты
электроэнергетической инфраструктуры. Международное энергетическое агентство в
обзоре World Energy Investment Outlook за 2003 г. прогнозирует, что объем
инвестиций в мировую энергетику к 2030 г дается на уровне 16 трлн. долл. них 10
трлн. долл. придется на производство, передачу и распределение электроэнергии.
При этом на передачу и распределение будет затрачено более половины указанной
суммы. Конкуренция на рынке инвестиций ожидается достаточно высокая. В этой
ситуации потоки инвестиционных капиталов будут преимущественно направляться
туда, где наиболее активно проводятся реформы, в первую очередь в области
тарификации, которая должна более полно отражать затраты на производство
электроэнергии.
Понятно, что наличие нескольких зарубежных импортеров на восточных рубежах
России даст возможность проводить более гибкую тарифную политику. Китай, хотя
и является крупным энергопотребителем мирового уровня, но, как показывает
опыт, всегда готов воспользоваться отсутствием у России альтернативных
вариантов для жесткого торга по ценам на энергию.
Поэтому России следует более тщательно изучать позицию обоих корейских
государств, выдвигать взаимоприемлемые предложения. Учитывая, что энергетическая помощь
Северной Корее — вопрос политический, было бы целесообразно в дальнейшем
придать трехстороннему сотрудничеству региональный статус. Этому должно
способствовать более активное участие России в формировании энергетической
политики АТЭС, в том числе и в создании региональной высоковольтной сети,
необходимой для выхода российской электроэнергии на широкий круг потребителей.
|
|
| |
Еще статьи на эту тему:
|
|
|
|
